.

своё неповторимое детство и отрочество, но было в нём главное – встреча с родиной, родной землёй, родным небом, с родной русской природой. А раз это произошло, случилось, то в каком бы веке ни жил поэт – тропа призвания у него одна, материк один – Россия, Русь, Родина. И Пушкин как никогда современен сегодня со своей силой, звучностью:

      Сильна ли Русь? Война, и мор,

      И бунт, и внешних бурь напор

      Её, беснуясь, потрясали —

      Смотрите ж: всё стоит она!

      И Есенин непобедим со своею пронзительной, тоскующей нежностью:

      Спит ковыль. Равнина дорогая,

      И свинцовой свежести полынь.

      Никакая родина другая

      Не вольёт мне в грудь мою теплынь.

      Мы с вами можем долго говорить о двух Пугачёвых – пушкинском и есенинском, о двух замечательных поэтических энциклопедиях своего времени – «Евгении Онегине» и «Анне Снегиной», о параллелях в лирических и гражданских стихах… Огромен и непререкаем для Есенина был авторитет Пушкина.

      Вместе с тем позволим себе особо подчеркнуть: продолжая, развивая, обогащая традиции Пушкина, Есенин оставался и был прежде всего сыном своего века, своей эпохи… Я глубоко счастлив, что могу с ещё большей убеждённостью, чем 25 лет назад, повторить: Россия Пушкина, Россия Есенина.

      В нашем институте мы начали подготовку к научной конференции, которая так и будет называться – «Пушкин и Есенин». Хотим провести её здесь, в ИМЛИ, в самом начале следующего года, до всех основных торжеств, «громов», посвящённых 200-летию со дня рождения Пушкина.

      – Для многих людей эти два поэтических имени сомкнулись теперь не только в сознании, но и в реальной, повседневной жизни. В июне 1924-го Есенин читал у памятника Пушкину:

      Но обречённый на гоненье,

      Ещё я долго буду петь…

      Чтоб и моё степное пенье

      Сумело бронзой прозвенеть.

      И вот к 100-летию Есенина памятник поэту на Тверском бульваре был открыт. Наверное, есть в этом высшая справедливость. Так складывается, что пусть через годы, через десятилетия, но каждый поэт получает тот памятник, которого заслуживает, которого достоин…

      – Да. Я в этом смысле верю в судьбу, в её предначертания. Хотя я человек не сугубо религиозный, но считаю, что у каждого человека есть Бог в душе… Мы десятилетиями шли к этому памятнику! Когда я приехал к скульптору Анатолию Бичукову в мастерскую, то был сразу очарован нашим Есениным. Летящий Есенин, очень красивый, современный, не какой-то там пастушок или хулиган. Красивый поэт, как его родина – Россия.

      Рассказывать, как мы боролись за этот памятник, как добивались президентского указа о праздновании 100-ле-тия Есенина (скептики говорили: вы что? По 100-летию Пастернака указа не было!) – это целая эпопея, отдельная история, но Бог помогал. И в Ленинграде тогда скульптуру с первого раза отлили – рабочие удивлялись, – уникальный случай. Привезли памятник в Москву, 2 октября установили. И – рядом с Пушкиным. Понимаете? Но вот так встал…

      И я имел счастье, выступая на открытии памятника, положить к его