Дневник ветерана. Андрей Мартынов

больше не дам! Хи-хи-хи!

      Повариха – полноватая женщина лет сорока, с добрыми чертами лица, в белом халате и белом колпаке – сама шутила и сама же посмеивалась над своими незамысловатыми шутками. Было понятно, что она очень рада вновь прибывшим бойцам, так она им всем по очереди приветливо улыбалась и одновременно внимательно разглядывала. – Здесь у нас тихо, – протяжно выговаривала она каждое слово. – Здесь нам с вами будет спокойно, – как бы заранее пыталась успокоить, оглядывала девчат и, подперев лицо руками, продолжала она свою лекцию. – Это на той стороне Губы бойня идёт каждый божий день. А сюда они не сунутся. Здесь у нас кругом камни да скалы, протоки да озёра с болотами. У берега-то даже и причалить негде, – разводила повариха руки в стороны, как будто сама впервые об этом слышит и сама же удивляется этому невероятному факту.

      Девушки молчали и спокойно слушали рассказ повара, изредка поворачивали головы в её сторону. Нина переводила взгляд с лейтенанта на повариху и обратно, как бы ожидала подтверждения: правду ли говорит эта женщина, но лейтенант стоял у окна, опирался на него спиной, сложив на груди руки, и думал, видимо, о чём-то своём.

      Девчонки уже обхватили горячие кружки с чаем двумя руками и жадно, глоток за глотком пили желтоватый кипяток вприкуску с кусочками сахара. От усталости и горячей пищи у некоторых начали сами собой закрываться глаза – настолько девушки устали от долгих переездов.

      Запись в дневнике:

      Макарыч

      В расположение батальона ополченцев было запрещено заходить. Единственным, кому не запрещал лейтенант приходить к девочкам, был дед Макарыч. Он жил в доме неподалёку. Трудно было сказать, сколько ему лет. Может, шестьдесят, а может, и больше. Но жизнь на природе, которая заставляет много двигаться, работа во дворе и по дому делают здоровье крепче.

      Дед он был боевой. На все руки мастер. И столяр, и плотник, и печник, и рыбак, и охотник. Ветеран Первой мировой войны. Орденоносец. Участник Гражданской войны. Неоднократно раненный, но выживший – видимо, потому, что нужнее был в этой жизни, чем в той, другой. Его двое сыновей в первые же дни войны ушли на фронт, и они со своей женой Матвеевной остались одни.

      Во время одного из авианалётов погибла Матвеевна. Они с Макарычем на пристани были, помогали выгружать улов с баркаса, а тут бомба. Ухнула прямо рядом с ними. Макарыча взрывной волной выкинуло с баркаса в воду, а Матвеевну всю осколками в спину и изрешетило. Она упала как подкошенный колосок. Даже не вскрикнула.

      Макарыч долго потом сидел на берегу и не выпускал её из объятий. Не давал никому её у него забрать, чтобы похоронить. Гладил её волосы, лицо. Обнимал, разговаривал с ней как с живой. Тихо плакал.

      А им ещё буквально за несколько дней до этого и первая похоронка пришла на старшего сына.

      Беда одна не ходит. Так и остался Макарыч жить один. На фронт его не взяли – старый. Оставили работать при фактории. Он каждый день после работы потом ходил на могилку к своей Матвеевне и подолгу там