В конце строки. Паула Гальего

еня удержать, стоит мне упасть. Я была спокойна и уверенна, и, если бы этот подъем зависел только от моего желания, я бы обязательно дошла до конца. Но не вышло.

      В день моего первого самостоятельного подъема по стене случилось и мое первое падение.

      Ничего страшного не произошло. Все свершилось само собой. Мои руки соскользнули, и я повисла. Прежде чем почувствовать рывок и зависнуть напротив стены, я опустилась всего на пару сантиметров. Посмотрела вниз на отца, он мне улыбался. Сказал: «Ноги на стену, и поехали заново». Я послушалась. Спустилась. Начала сначала.

      Случившееся тогда не было чем-то особенным, но все же я очень хорошо помню тот момент, потому что именно тогда впервые в жизни поняла, что когда-нибудь умру.

      Я много лазала; прошло много лет. Я падала, поднималась, взбиралась без веревки и ломала себе кости. Через все это нужно было пройти.

      Но в тот поздний вечер силы, нужные для того, чтобы двигаться дальше, у меня закончились.

      Я тяжело вздохнула, тихо выругалась и, прежде чем перехватиться и спуститься вниз, уперлась ногами в стену. Снизу мне улыбалась София. По ее лицу было видно, что она собирается съязвить.

      – Ух ты, – присвистнула она. – Тебе прямо везет.

      – Заткнись, – пробурчала я и приземлилась рядом с ней.

      София вместе со мной не лазала. У нее был абонемент, потому что как-то раз я притащила ее на скалодром. Пару лет назад я так настойчиво уговаривала ее попробовать, что в конце концов она сдалась, но в итоге занималась в тренажерном зале, а меня оставила в зоне для скалолазания одну. Когда София лазала, то выбирала трассы белого цвета, иногда синие, это были самые легкие маршруты. Она редко пыталась лазать по зеленым и еще ни разу не попытала счастья на красных, не говоря уже ни о фиолетовых, ни о черных трассах, с которыми даже я не всегда справлялась.

      После тренировки в зале София заходила сюда и ждала меня, чтобы вместе пойти домой.

      Я подняла руку перед собой, посмотрела на свои неподвижные прямые пальцы и сжала их в кулак.

      – Эй, все в порядке?

      – Я сегодня какая-то неуклюжая. Не могу сконцентрироваться, – ответила я и помотала головой в попытке избавиться от тяжести. – Неважно. Как твоя тренировка?

      – Я тоже не смогла потренироваться на полную, – ответила она и вздохнула. – Ну, Элена, спроси меня почему. Спроси, почему я так устала.

      Я вскинула брови от удивления, но знала, что не смогу устоять.

      – От чего же ты так устала, София?

      – Сегодня, до того, как сюда прийти, я играла в теннис.

      – В теннис? Серьезно? У тебя ведь даже ракетки нет.

      – Ева мне одолжила. – Она улыбнулась, и на щеках у нее появились ямочки.

      Когда София так улыбалась, то сразу молодела на несколько лет и превращалась в очаровательную девочку, которая не выглядела на свои двадцать: у нее блестели глаза, уголки губ немного дрожали.

      – Ладно. Дальше можешь не продолжать.

      – Мы играли в теннис. Ясно? Ева играла в теннис. – Я засмеялась. – На ней была юбка. Теннисная юбка.

      – Обычно люди в такой одежде и играют.

      София отцепилась от мата и откинулась назад. Ее тело коснулось пола, и от удара в воздух поднялось облачко белой пыли.

      Казалось, она была окутана сахарной пудрой. Двадцатилетняя девушка в потрепанной толстовке и розовых леггинсах, окутанная сладким облачком.

      Она чуть-чуть привстала, опершись на локти.

      – Ты ей уже сказала? – поинтересовалась я.

      Надо было бы встать, но нам так нравилось лежать там, напротив пустой стены с трассами для продвинутых, по которым я часто без проблем лазала. В тот день, однако, у меня возникли трудности с зеленой трассой.

      – Я уже много чего ей сказала. Вообще-то за все то время, что мы знакомы, я, наверное, наговорила ей миллион всего.

      – Миллион?

      – Так, первое, что приходило в голову.

      – Первое, что приходило в голову, – повторила я.

      – Да.

      Мы замолчали.

      – София, – не унималась я. – Ева знает, что тебе нравится ее теннисная юбка?

      – Нет, – ответила она. – Конечно, нет. Я даже не знаю, интересует ли ее мое… внимание, – добавила она.

      – Ну да.

      – Можешь присоединиться к нам завтра. Мы договорились встретиться выпить чего-нибудь «У Райли». Может, ты и сама ей скажешь… – Казалось, она вот-вот рассмеется.

      – Но я-то эту юбку не видела.

      София меня стукнула. И это было не в шутку. Я бы даже могла подумать, что это настоящий удар, но тут мы начали хохотать, потому что обе очень устали и потому что в душе нам обеим хотелось, чтобы София решилась и сказала что-то Еве.

      Кое-кто прошел мимо нас, и мы замолчали.

      В руках, испачканных магнезией, он нес бутылку воды. На нем была небрежно накинутая куртка, которая немного свешивалась с одного плеча.

      Около