Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем. Дженнифер Хартманн

Кэл, похоже, уже сыт мной по горло. Пробурчав что-то себе под нос, он подходит к стойке, ставит на нее свой термос и наклоняется, чтобы достать папку с бумагами.

      Я продолжаю заполнять тишину болтовней.

      – Еще раз прости, что пропустила субботу. Я не хотела…

      – Хватит извиняться. Все нормально.

      – Не думай, что я плохая сотрудница.

      – Я так не думаю. – Он перебирает бумаги, потом кладет папку обратно и смотрит на меня. – Впрочем, переодеться тебе не мешало бы.

      Я моргаю.

      – Что? Переодеться?

      – Да. Держи. – Кэл огибает стойку, находит в шкафчике картонную коробку, потом кидает мне футболку. – Надень.

      – Зачем? Ты ничего не говорил про дресс-код. – Я нюхаю футболку с логотипом музыкальной группы и кривлюсь. – Воняет грязными ногами.

      – Это футболка Кенни.

      – Кенни ею ноги вытирает?

      – Уже нет. – Он бесстрастно смотрит на меня и ждет, пока я надену футболку.

      – Ты серьезно?

      – Да, серьезно. Мои ребята немногим лучше похотливых подростков. Я не хочу, чтобы они пялились на тебя, как на кусок мяса.

      Мое лицо заливает жар триллиона пылающих солнц. Я машинально смотрю вниз, на вырез моего оранжевого топа, открывающего старый шрам на груди.

      – Ах. Ну я могу надеть кардиган.

      – Сойдет.

      Я сглатываю и заставляю себя посмотреть ему в глаза. В выражении его лица читается что-то уязвимое – совсем как два дня назад, когда мы стояли перед моим домом. Он сжимает зубы; вены на его шее набухают.

      – Я… Я знаю, что ты всегда относился ко мне, как к младшей сестре, Кэл. Но я уже не ребенок. – Я улыбаюсь. Его забота одновременно и смущает меня, и очаровывает. – Но спасибо за беспокойство.

      Он опускает взгляд и будто хочет что-то сказать или возразить, но прерывает звон бубенчиков. В лобби входит Айк, вслед за ним плетется Данте.

      Кэл пользуется этим моментом, чтобы сбежать. Он отбирает у меня футболку, бормочет парням «доброе утро» и спешит в кабинет.

      – Я оставила банановый хлеб…

      Дверь захлопывается.

      – …у тебя на столе, – заканчиваю я со вздохом. Сохраняя на лице слабую улыбку, я поворачиваюсь к механикам, которых дурное настроение Кэла ничуть не тронуло. – Привет. – Я машу им и вытираю руки о джинсы. Айк и Данте обмениваются взглядами.

      – Вкусно пахнет, – замечает Айк, оглядываясь по сторонам. – Эфирные масла, куколка?

      – Нет, – я посмеиваюсь и указываю большим пальцем за плечо. – Просто аромалампа. Я подумала, она улучшит вам настроение, но, увы…

      Они одновременно смотрят на закрытую дверь в кабинет Кэла.

      – Я же говорил – не принимай близко к сердцу, – напоминает Данте. – Хотя в последнее время он угрюмей, чем обычно. Наверное, твой вид напоминает ему о том, что он уже сто лет не трахался.

      Айк с леденцом во рту добавил:

      – К тому же пахнет как в массажном салоне. Будешь тут угрюмым.

      Меня снова непроизвольно бросает в жар. Я стараюсь прикрыть ладонью розовые пятна на груди и ключицах. Потом