Вставная челюсть Щелкунчика. Дарья Донцова

перебила я матерящуюся школьницу, – сомневаюсь, что девочкой года может стать та, кто виртуозно владеет ненормативной лексикой.

      Яковлева прикусила губу.

      – Я же не при всех! Только тут выражалась.

      – Отличное оправдание, – вздохнула Елена.

      – Вера, где вы взяли ключ? – повысил голос Савченко.

      Яковлева молчала, вместо нее ответила Григорьева:

      – Неделю назад, в последний день третьего тура… Девочки на сцене стояли, родители в зале сидели, а у меня живот прихватило, я побежала в туалет, гляжу, на раковине ключ лежит. Я сразу поняла, что его Анюта забыла, но решила проверить, вдруг он от другой комнаты…

      – А где наши финалистки? – спросила Алла Константиновна, входя в холл. – Девочки! Почему вы еще не готовы?

      – Нас тут насильно держат, – со слезами в голосе пожаловалась Соня.

      – Вы можете остаться и послушать, – предложил Мироновой Владимир. – Продолжайте, Татьяна.

      Григорьева всхлипнула:

      – Ключ подошел к двери раздевалки, и я подумала: вот у меня живот прямо скрутило на нервной почве. Очень за Марину нервничала, вдруг ее в финал не пропустят? Так в сортир потянуло, что я вынуждена была убежать из зала. Если у Алиски понос начнется, она же тоже удерет, так?

      – Вероятно, – согласился Володя.

      Татьяна шмыгнула носом:

      – Я ключ схватила и живо в торговый центр сносилась, он тут в пяти шагах, заплатила мастеру за оперативность, мигом получила дубликат ключа, а оригинал в туалет на рукомойник вернула.

      – Так, – протянул Савченко, – дальше.

      – Марина тут ни при чем, – каялась Григорьева, – она ничего не знала.

      – Не знала, – эхом повторила девочка.

      Таня скрючилась в кресле.

      – Сегодня, когда начался первый тур, я вышла из зала, открыла гримерку и подлила во фляжку Горюновой слабительное. Оно сладкое и действует быстро, сама его давно принимаю, срабатывает безотказно. Галина постоянно Алиску отваром поила, я знала, что она ей его перед вторым выходом точно даст. Но начался скандал, и бабка сама настой выхлебала.

      – Отлично, – кивнул Савченко. – Что дальше?

      Татьяна сцепила пальцы в замок.

      – Когда Галина Сергеевна упала, я очень испугалась, что ей стало плохо из-за слабительного. Подумала, наверное, Вера права, Петрова Алисе «Анталазин» давала. Ну с чего ее внучка на глазах таяла? Два размера за семь дней не потеряешь. Вдруг желудочные капли соединились со средством для потери веса и получилось… то, что инфаркт вызвало… Ну… очень мне страшно стало… И… и… и…

      Таня вытерла лицо ладонями.

      – Когда все ушли на второй тур, я прибежала в раздевалку. Думала, Галину Сергеевну «Скорая» в больницу увезла, открыла дверь! А она на полу! Я сразу поняла: бабка мертвая! Я чуть сама не скончалась от страха! Вот жуть! Но пришлось идти мимо тела, чтобы фляжку взять. Я ее в туалете гелем для рук помыла, скрутила кусок бумажного полотенца, запихнула внутрь, потрясла, чтобы высушить, на место ее водрузила и убежала. До сих пор ноги от страха трясутся. Все. Честное слово! Я ни в чем не виновата.