История одного Карфагена. Иван Александрович Окатьев

поглотил хаос – удержать её было невозможно.

      В это же время разразился кризис в тылу. 2-го июля кадеты заявили о несогласии с решением Украинской Центральной Рады на предоставление автономии Украине и вышли из правительства. Керенский в это время стал министром-председателем, но председательствовать было почти не над чем.

      3-го июля солдаты начали выбегать на улицы Петрограда с требованием о немедленном окончании войны, но продлилось всё это не долго: к 5-му июля спокойствие было восстановлено.

      Параллельно с этим, началась антибольшевистская кампания. 5-го июля был издан указ об аресте Ленина, Троцкого и других видных большевиков. Троцкого арестовали, но вскоре выпустили, а Ленин с Григорием Зиновьевым бежали из Петрограда, скрывались в Разливе в доме у Емельянова, семья которого была расстреляна в сталинское время, но сам Николай Александрович, глава семейства, всё-таки выжил, и уже в 50-е годы вспоминал о том, как Владимир Ильич в 17-м году скрывался в его доме. Осенью же, когда обстановка раскалилась до предела, Ленин переехал в Финляндию и скрылся на некоторое время.

      Между тем, в центре произошёл крах всех надежд: провалилось наступление, начался правительственный кризис и проводились бесконечные выступления левых солдат и матросов в городах. Последняя надежда оставалась на Керенского.

      27-го июня, ещё до главного кризиса, молодой поэт и юнкер Леонид Каннегисер, который после установления советской власти застрелил руководителя Петроградского ЧК Моисея Урицкого, после чего был подвергнут страшным допросам и расстрелу, написал следующее стихотворение, в духе своего восторженного и декадентского представления о мире:

      На солнце, сверкая штыками —

      Пехота. За ней, в глубине, —

      Донцы-казаки. Пред полками —

      Кере́нский на белом коне.

      Он поднял усталые веки,

      Он речь говорит. Тишина.

      О, голос! Запомнить навеки:

      Россия. Свобода. Война.

      Сердца из огня и железа,

      А дух – зеленеющий дуб,

      И песня-орёл, Марсельеза,

      Летит из серебряных труб.

      На битву! – и бесы отпрянут,

      И сквозь потемневшую твердь

      Архангелы с завистью глянут

      На нашу весёлую смерть.

      И если, шатаясь от боли,

      К тебе припаду я, о, мать,

      И буду в покинутом поле

      С простреленной грудью лежать —

      Тогда у блаженного входа

      В предсмертном и радостном сне,

      Я вспомню – Россия, Свобода,

      Керенский на белом коне.

      Интересно, что думал Каннегисер чуть позже, в 18-м году.

      В июле все поняли, что было необходимо срочно навести порядок. Керенский, конечно, уже вёл переговоры, но только к концу июля ему удалось сформировать коалиционной