Отблески солнца на остром клинке. Анастасия Орлова

тебя по башке тюкнула и горло бы вскрыла, рукой не дрогнув, ты ведь четверых её сынов положила. Она, значит, за нож схватилась, которым кур режет, лицом вся чёрная, глаза лютые, морщины трясутся… Тут я её и это… табуретом, который мне отрядили у дверей сидеть. Я к ним стряпать нанимался – ай, стряпаю-то я славно! А они посмеялись: куда мол тебе, пеньку лупоглазому. Табурет дали: «Сиди у дверей, там тебе место». Ну вот, я её этим табуретом и тогось…

      – Убил? – Тшера выпустила изо рта колечко зеленовато-сизого дыма.

      – Ай, зачем же. Так, ум на время отшиб. Потом торбу свою схватил, тебя в охапку, Орешка в телегу впряг, Тыковку выпустил из стойла, чтобы следом бежала, а она – умная, побежала ведь! И… и вот. Дальше ты знаешь.

      Тшера подавила тягостный вздох, переложила мундштук в другой уголок рта.

      – Зачем?

      – Что «зачем»? – не понял Бир.

      – Зачем против товарищей своих пошёл?

      – Тебя бы порешили… И они мне не товарищи.

      – Я – уж тем более. – Она прикрыла глаза.

      – Ты – Чёрный Вассал! – Он многозначительно поднял белёсые брови.

      «И это повод меня убить».

      Вода в котелке закипела, Биарий вытащил из своей бездонной торбы несколько свёртков, развернул их на траве. Сладкие луковицы, аккуратно перевязанные нитками пучки каких-то трав, полоски вяленого мяса, скляночка с топлёным маслом, уже вымытые плоды кропи́ра, такого сытного, рассыпчатого и вкусного в похлёбке, особенно если варить её с маслом… В животе у Тшеры тоскливо заурчало. Биарий сосредоточенно выбрал нужные ингредиенты, покрошил их в котелок, перемешал длинной ложкой, удовлетворённо кивнул и только потом вновь заговорил:

      – Четверть века назад я малой ещё был, жил с бабушкой, родителей не знал. Мальчишки меня не любили, дразнили и поколачивали. Как-то раз загнали к оврагу у большого тракта и камнями кидались. В голову мне попали, кровь пошла, и мозги сотряслись, вот почти как у тебя сейчас… И, чего доброго, в овраг бы меня спустили, забив до смерти, не вмешайся Чёрный Вассал, который по тракту мимо нашей деревни ехал. Тогда он меня спас, вот я и вернул должок.

      «Тогда Чёрные Вассалы служили церосу по крови и ещё не преступили священной клятвы, возведя на трон узурпатора. Сейчас Чёрные Патрули уже не честь и совесть Гриалии, а месть и кара – они вырезают всех, кто не признал власть Астервейга. Сегодня Вассал тебя бы не спас».

      – Мне двадцать три, я не могла быть тем Вассалом четверть века назад, – холодно ответила Тшера.

      – Не беда. Он меня выручил, я – тебя.

      Бир добавил в котёл ещё каких-то травок и масла, подув на ложку, аккуратно попробовал результат и, кажется, остался доволен.

      – Ещё чутка покипит, и можно кушать.

      – Зря выручил. Тебя убьют свои же, если вернёшься, – безразлично ответила Тшера.

      Бир почесал пятернёй бритый затылок, обдумывая что-то невесёлое.

      – Значит, нельзя назад, – сделал он вывод. – Тогда с тобой