Великие Революции от Великих Подлецов. Книга 5. Валентин Маэстро

этой суеты, укрепляемой мнением большинства.

      «Вот-вот я закончу ещё только это дело – и тогда задумаюсь, решу», – говорил Александр себе, но снова появлялось неотложное задание.

      Остановка опять откладывалась.

      Успех, затем новый успех, и снова встречи, разговоры, документы, подписи, деньги, гульба-разрядка…

      Как благостное знамение он принял приглашение на учёбу, шестимесячные курсы. Дал согласие.

      Глава 4. Познай себя

      Вскоре пришёл день отъезда в Москву, и Сашок передал весь бизнес в управление ставшему ему настоящим другом, скромному, умному и образованному Павлику Морозовой-Страздиньшу. Передал другу, с высшим образованием юристу, еврею, взявшему фамилию титульной нации, компанейскому парню, бывшему секретарю комсомола. Их взгляды и отношение к жизненным ценностям совпадали.

      «Повезло мне, что есть на кого оставить дела», – с радостью отметил про себя Александр.

      Знакомые торгаши поступок Санька – передачу всех активов с правом подписи другу – не поняли, но промолчали. Он, увидев недоумённый молчаливый вопрос в их глазах, рассмеялся весело:

      – Вы что, ребята?

      Мы с ним ведь друзья!

      Друг – это наше, твоё и моё продолженье.

      Я и друг – это одно.

      Полагаюсь я на него, как на себя.

      В разведку на фронте пойду

      И знать буду, что сзади меня

      Прикрывает такой же, как я.

      Так же спереди я нас

      Сердцем, верящим в преданность, верность,

      Обоих жизнью своей защищаю.

      Сомневаетесь вы?

      Смешные…

      Не знаете, значит,

      Что собой представляет дружба мужская…

      Она – крепче стального клинка

      И сплетает в единство поддержку везде и всегда,

      Без сомнений, веру, честность и правду…

      Всё! Я сказал: верю ему!

      Остальное всё – ерунда…

      С ним вместе мы пели:

      «И беду, и хлеба горбушку —

      Всё пополам…»

      Интуиция чувством тревоги об опасности грядущей пробовала остановить его, но логика отогнала сомнения.

      – Идут жёсткие девяностые годы переходного периода двадцатого века. События сегодня однозначно всем показывают, что подлецов, обманщиков, присвоивших чужое, расстреливают без суда и следствия сами обманутые или их друзья.

      Меня все знают как принципиального мужчину. Такого быть не может, чтобы Пашечка – друг – обманул меня. Исключено. Об этом думать даже не стоит, – уверенно заявил Александр в ответ на замечание своей любовницы, что он, отдав все права, здорово рискует.

      Теперь он уже в дороге и, будто захлопнув дверь в банкетный зал, где проходило шумное застолье, оставил за спиной всю гонку мыслей, чувств, тела. Начал спокойно искать причины неудовлетворённости собой.

      Партнёры-торговцы утверждали, что главное – это деньги, звали на совместные мероприятия, а Саньку почему-то было чуждо, неуютно с ними.

      «Не