Белый пудель. Александр Куприн

нас необыкновенно плохо и мало. Время от времени неизвестно куда исчезал один из заключенных, и тогда мы обедали супом из…

      Для усиления эффекта пудель сделал небольшую паузу, обвел глазами аудиторию и добавил с деланым хладнокровием:

      – …из собачьего мяса.

      При последних словах компания пришла в ужас и негодование.

      – Черт возьми! Какая низкая подлость! – воскликнул Джек.

      – Я сейчас упаду в обморок… мне дурно, – прошептала левретка.

      – Это ужасно… ужасно! – простонала такса.

      – Я всегда говорил, что люди подлецы! – проворчал мышастый дог.

      – Какая страшная смерть! – вздохнул Бутон.

      И только один голос фиолетового пса звучал из своего темного угла мрачной и циничной насмешкой:

      – Однако этот суп ничего… недурен… хотя, конечно, некоторые дамы, привыкшие к цыплячьим котлетам, найдут, что собачье мясо могло бы быть немного помягче.

      Пренебрегши этим дерзким замечанием, пудель продолжал:

      – Впоследствии, из разговора своего хозяина, я узнал, что шкура наших погибших товарищей пошла на выделку дамских перчаток. Но, – приготовьте ваши нервы, mesdames, – но этого мало. Для того чтобы кожа была нежнее и мягче, ее сдирают с живой собаки.

      Отчаянные крики прервали слова пуделя:

      – Какое бесчеловечие!..

      – Какая низость!

      – Но это же невероятно!

      – О Боже мой, Боже мой!

      – Палачи!..

      – Нет, хуже палачей!..

      После этой вспышки наступило напряженное и печальное молчание. В уме каждого слушателя рисовалась страшная перспектива сдирания заживо кожи.

      – Господа, да неужели нет средства раз навсегда избавить всех честных собак от постыдного рабства у людей? – крикнул запальчиво Джек.

      – Будьте добры, укажите это средство, – сказал с иронией старый пудель.

      Собаки задумались.

      – Перекусать всех людей – и баста! – брякнул дог озлобленным басом.

      – Вот именно-с, самая радикальная мысль, – поддержал подобострастно Бутон. – По крайней мере, будут бояться.

      – Так-с… перекусать… прекрасно-с, – возразил старый пудель. – А какого вы мнения, милостивый государь, относительно арапников? Вы изволите быть с ними знакомы?

      – Гм… – откашлялся дог.

      – Гм… – повторил Бутон.

      – Нет-с, я вам доложу, государь мой, нам с людьми бороться не приходится. Я немало помыкался по белу свету и могу сказать, что хорошо знаю жизнь… Возьмем, например, хоть такие простые вещи, как конура, арапник, цепь и намордник, – вещи, я думаю, всем вам, господа, небезызвестные?.. Предположим, что мы, собаки, со временем и додумаемся, как от них избавиться… Но разве человек не изобретет тотчас же более усовершенствованных орудий? Непременно изобретет. Вы поглядели бы, какие конуры, цепи и намордники строят люди друг для друга! Надо подчиняться, господа, вот и все-с. Таков закон природы-с.

      – Ну, развел философию, –