Проклятие Шалиона. Лоис Макмастер Буджолд

ни в коем случае, Кэсерил! – сказала Изелль. – Оставайтесь с нами. У нас вам будет лучше.

      – Нисколько не сомневаюсь! – уверил он ее.

      – Это несправедливо! – вступила Бетрис. – У вас в два раза больше мозгов, чем у ди Санды, и вы в десять раз больше путешествовали. Почему вы относитесь к нему так…

      Похоже, ей пришлось подыскивать соответствующее слово.

      – Спокойно, – наконец закончила она.

      И отвернулась, словно испугалась, что Кэсерил предположит, будто она хотела сказать нечто иное, менее для него лестное.

      Кэсерил с ироничной улыбкой посмотрел на своего нежданного сторонника и защитника.

      – А вы думаете, он будет счастливее, если я стану сознательно изображать мишень для его глупости?

      – Конечно!

      – Тогда в вашем вопросе уже кроется и ответ.

      Бетрис открыла и тут же закрыла рот. Изелль же едва не расхохоталась.

      Тем не менее Кэсерил изменил свое мнение о ди Санде, когда однажды утром тот появился с лицом, настолько обескровленным, что оно казалось зеленым, и объявил, что его подопечный исчез и найти его невозможно ни в доме, ни на кухне, ни на псарне, ни в конюшнях. Кэсерил тотчас же нацепил свой меч, готовый отправиться на поиски вместе с дворовыми, в уме своем разделяя прилегающую к замку местность и город на сектора и квадраты и прикидывая маршруты поиска. Чего можно было ожидать? Что могло произойти с принцем? Он ранен? На него напали бандиты? Может, придется искать его на дне реки? Или в тавернах? А что? Не исключено, что Тейдес, почувствовав себя достаточно взрослым, отправился к жрицам любви. В этом случае он, конечно, сделал все возможное, чтобы оторваться от своих слуг и прилипчивых наставников.

      Но не успел Кэсерил изложить все эти варианты секретарю принца, который склонялся к мысли о нападении бандитов, как Тейдес собственной персоной въехал в замковый дворик – мокрый и весь заляпанный грязью, с луком через плечо и в сопровождении мальчика-грума; к седлу его была приторочена убитая лисица. Принц с нескрываемым ужасом смотрел на формирующуюся во дворике кавалькаду.

      Кэсерил с облегчением оставил попытки взгромоздиться на коня с помощью подставленной под ноги скамеечки, и вместо этого сел на нее, держа поводья в руках. С нескрываемым любопытством он стал вслушиваться в то, что говорят четверо взрослых мужчин, набросившиеся на мальчика с упреками.

      Спрашивать, где он шатался, было бессмысленно – так же, как интересоваться тем, что он делал. Ответ очевиден. Почему вы никому ни о чем не сказали? – такой вопрос был вполне уместен. Тейдез молча слушал вопрошавших.

      Когда ди Санда, чтобы перевести дыхание, взял паузу, принц бросил свой окровавленный и бездыханный трофей Битиму и сказал:

      – Сними с нее шкуру. Она мне нужна.

      – В это время шкура не так хороша, мой господин, – сурово отозвался Битим. – Волос тонкий и выпадает.

      Он пощупал соски лисицы, тяжелые от молока, и добавил:

      – А убивать мать