Ненастье. Алексей Иванов

рынка весь «Коминтерн» угробил.

      – Да там у них все такие, не только Щебет, – Гуртьев закурил. – Пидоры. Кто чуть приподнимется, так сразу ссучивается. Лихолет, Бычегор – это были мужики, а начиная с Гайдаржи попёрло говно. Нас первыми слили. Сунули доплату, как блядям по конфете, и всё, больше не нужны. У каждого рыла своя фирма, у каждого свой интерес, нахера им братаны? Откупились – и отвалите, калеки. Сидят все такие в костюмах. Ни дела для нас, нихера!

      Герману показалось, что в тесной комнате, загромождённой коляской Гуртьева и костылями Флёрова, он как в загоне, и на него лают цепные псы.

      – Мы были нужны, пока в «Коминтерне» были общие дела, – вдруг сказал Саня Флёров с пронзительной ясностью. – Хоть война, да общая.

      И Герман понял, что инвалиды всё-таки возьмутся за его заказ, помогут. Просто потому, что он ведь тоже травмированный, а травма его – Танюша. Так что этим парням он как родня – то ли по Афгану, то ли по травме.

      Так оно всё и сложилось. Герман поддерживал связь с Флёровым по телефону – выяснял, как у парней идут дела. Парни сидели в долгах и ждали, когда Немец решится на то, что задумал. Вот и дождались.

      Встречу с Саней Герман назначил на половину пятого у главного входа в поликлинику. Уже, считай, сумерки; суматоха в конце рабочей смены. Да в больнице всегда суета, множество самых разных людей, и все заняты своими заботами, своими хворями, – тут не до посторонних. С саквояжем в руке Герман шагал по заиндевелым дорожкам в парке медгородка и вспоминал, что где-то здесь при Быченко кто-то заложил в больницу мину… И сюда же он приехал на «барбухайке» за Танюшей в тот страшный для неё день…

      Саня Флёров в бушлате торчал на костылях в условленном месте.

      – Немец, здорово! – зарычал он и едва не упал, сронив с головы шапку.

      Герман подхватил его под руку, установил вертикально, поднял шапку.

      – Видел тебя по телику! – хрипел Саня. – Ну, ты ваще стальной тампакс! Это же надо, как ломанул кассу! Уважаю, бр-ратуха! Щ-щесно, не ожидал!

      Герман внимательно посмотрел Сане в лицо.

      – Флёров, ты чего, бухой? – тревожно спросил он.

      – Идём тоже замахнём! – Саня попытался обнять Германа. – Тут рядом!

      – Да как же так можно-то? – разозлился Герман. – Что за хрень, Саня?

      – Не ссы! – Флёров снова поскользнулся, хотя не сделал ни шага. – Я всё х-хонтролирую! Я тебя не подвёл! Пис-сец, какой расклад, Немец!

      – Понятно, уговору отбой, – отрезал Герман. – Пока, Саня.

      Он повернулся и пошёл прочь. В душе была ошеломляющая пустота.

      – Стой, Немец! – заорал сзади Саня. – Ты чо?! Всё нормал-левич!..

      Герман услышал бряканье и шлепок. Саня всё же упал.

      – Я же за тебя выпил! – крикнул Саня. – Мне бы ногу, я б с тобой!..

      Герман знал всю хитрость пьяных мужиков, которые вроде ничего не соображают, но уговорят, подмаслят, уломают, разжалобят… Однако дело не в жалости. Мало ли чего Саня поведает о причинах своего пьянства врачам или ментам, которые его примут? Расскажет, что обмывал удачу друга – и менты