Академия магических войск. Дана Данберг

работает круглосуточно, и там можно заниматься хоть всю ночь. Как я понимаю, дело в том, что многим сложно учиться, когда с тобой в комнате живут еще три человека. Плюс, у старших бывают вечерние и даже ночные практикумы.

      Так что первоначальная схема дополнилась еще и фиксированной, прописанной в цепи локацией, а также моими параметрами при усердной учебе. Прямо сейчас я их с себя и считывала, поскольку делаю примерно это же – тружусь не покладая рук.

      Итак, первая наметка схемы измененной цепи готова, теперь она должна отлежаться, чтобы я потом на свежую голову смогла ее проверить. А мне надо придумать, когда внести изменения так, чтобы в момент работы на мой значок не обратили внимания и не пошли выяснять, чего это я делаю, и главное, не проверили потом.

      Я посмотрела на исписанный листок, запоминая каждый штрих, каждую черточку, потом вырвала его и спалила своей магией. Я еще не совсем сошла с ума, чтобы оставлять такие улики!

      – Неужто так рисунок не понравился? – мужской голос раздался так неожиданно, что я чуть не подпрыгнула и не скончалась от разрыва сердца.

      Я резко обернулась и заметила в паре метров от себя старшекурсника. Мог ли он видеть, что я писала? Ну, с одной стороны, мои записи были закрыты моей же спиной. А с другой, он стоит, а я сижу, соответственно, что-то он все же с высоты своего роста мог разглядеть.

      Да и вообще, что он тут делает?!

      – Я не слышала, как ты подошел… – ответила я, потому что пауза уже неприлично затягивалась.

      – Прости, если напугал, – парень лучезарно улыбнулся такой залихватской улыбкой бывалого ловеласа.

      Симпатичный, вообще-то: темные вьющиеся короткие волосы, высок, статен, аристократические черты лица. А еще взгляд такой пронизывающий, но без подозрительности или агрессии.

      – Так что ты рисовала?

      – Да так, я показала предыдущий лист с набросками берега.

      – Хм… Неплохо.

      – Ужасно! – я рассмеялась. Особых талантов к живописи у меня не было, хотя рисовать учили, как и каждую аристократку. Так что неплохим этот рисунок мог назвать только либо родственник, желающий польстить чадушке, либо совершенно не разбирающийся в искусстве человек.

      – Ну да, – согласился он, посмеиваясь. – А предыдущий был еще хуже, как я понял?

      Что ж ты к нему так привязался-то?!

      – А что ты тут делаешь, тоже гуляешь? – я хлопнула длинными ресницами и смущенно улыбнулась. Не говорить же ему, что да, та мазня была еще ужаснее, чем эта. Аристократы себя обычно не принижают даже на словах, а парень точно аристократ, так что такого пассажа от равной по положению не поймет.

      – Да вот… Иногда бегаю тут вечером. Не ожидал здесь еще кого-то встретить, если честно.

      – О, я тогда пойду, не буду мешать.

      – Нет, нет, – парень сделал пару шагов ко мне. – Позволишь?

      Он указал на землю рядом с моим небольшим пледом. На это я лишь пожала плечами.

      – Я имел в виду, что все купаются пока тепло, а фанатов бега здесь