Прощай, Нина. Анна Суковач

хмыкнула я,– но без тебя с Гретой было бы хуже. Спасибо вам.

      – Брось,– отмахнулась Николь,– это меньшее что мы могли сделать. Тебе нужно в академию сегодня?

      – Ну…– бухнувшись на кровать, я уставилась в потолок,– на сцен реч я уже опоздала, а фехтование как раз началось не так давно,– потерев руками глаза, я с тоскливым стоном произнесла,– а вот на репетицию сходить нужно, во чтобы то ни стало.

      – Стремно,– вздохнула Николь,– тебе бы хорошо отдохнуть от…ну, ты поняла.

      – Ага.

      Полежав ещё немного я начала собираться. К тому моменту, как я накрасилась, оделась и поела в доме кроме меня и пса Бардита никого не осталось. Николь поехала в академию, а Грета на работу. У меня было целых полтора часа на перевести дух и собраться с мыслями.

      События ночи казались страшным сном. Я как будто посмотрела фильм ужасов, достаточно пугающий, чтобы после него осталось такое мерзенькое, неприятное ощущение на сердце. Не могло все это произойти на самом деле.

      Пока я сидела на кухне и ела вафли, которые так заботливо испекла Грета, мне все казалось, что в доме, кто-то был. По затылку бежали мурашки. Я то и дело оборачивалась, проверяя не стоит ли кто-нибудь за спиной. Во мне росла тревога. Она охватывала мое тело жадными, когтистыми лапами. Сжимала рассудок в этих нерушимых тисках. С каждой минутой мое одиночество и тишина давили сильнее и сильнее. Даже спящий рядом Бардит не помогал успокоиться.

      Вдыхая через нос и выдыхая через рот, я пыталась привести себя в чувство. У меня разыгралось воображение и теперь я боялась любого шороха.

      – Ах!

      Воскликнула я, резко вскочив со стула. Бардит очнулся ото сна и непонимающе взглянул на меня.

      – Господь милосердный…– прошептала я.

      Мне показалось…ощущение было таким реальным, что чья-то ладонь легла мне на спину.

      Больше в тишине сидеть я не могла. Поэтому схватив телефон, без раздумий позвонила маме. Она привыкшая общаться со мной по большей части сообщениями, сразу же взяла трубку.

      – Лора? – удивилась она,– все хорошо?

      – Нет,– ответила я,– все совсем не хорошо.

      Сначала она подумала, что меня отчисляют, а потом я пересказала все случившееся со мной накануне. Мама не знала, что сказать. Она потеряла дар речи и пару минут, я слушала только ее дыхание.

      – Лора…– произнесла она, тихим, ошарашенным голосом,– я…мне приехать?

      – Что? – удивилась я,– нет, мам ты чего? Со мной все более или менее в порядке.

      – Ой, что ж происходит то,– протараторила она,– доченька, милая ты точно держишься?

      – Да, я…

      – Все эта академия! – вдруг эмоционально воскликнула мама,– ничего хорошего не бывает там, где замешан этот театр!

      – Мам…– устало протянула я.

      – Сколько я горя натерпелась пока ходила в актерскую школьную студию! Вечно все друг другу козни строят, сплетни собирают и говорят мерзости! Ты помнишь, как я рассказывала тебе про девочку Марию?! Она тогда попала в больницу потому что над ней