Будешь моей. Тори Озолс

ты окажешься на улице среди бомжей.

      – Ты чокнутый! – визгнула она.

      – Ругательства на мой счет запрещены. Отказ от еды запрещен. Отныне ты спускаешься в условленное время и садишься со мной за стол.

      – Пошел ты! – Закричала она. – Отпусти меня! Отпусти!

      Она попыталась взбрыкнуть ногами, извивалась всем телом, но его захват был достаточно крепким. Во всей этой кутерьме, девушка и не заметила, как они оказались в ванной комнате прямо перед душевой кабинкой. Когда Андрэ наконец поставил на ноги проснувшуюся бунтарку, то одной рукой ему пришлось удерживать ее на месте и не дать расцарапать ему лицо, а другой он потянулся к крану, чтобы включить воду.

      Напор холодных струй хлынул на Олю. Шокированная, она застыла. Зубы моментально застучали, а хлопчатобумажная пижама облепила тело.

      – Что ты творишь? – Вопрос прозвучал сжато, потому что она вся тряслась от холода.

      – Сейчас ты в моей власти. Я не потерплю никаких капризов, сцен гнева или самобичевания. – Твердо произнес мужчина. – Ты еще не поняла, но вместе со всем имуществом мне в наследство перешла и ты!

      – Я не предмет…

      – Но и не дочь, и не наследница. В завещании моего отца ты – никто! Нуль без палочки. И денег на будущую жизнь у тебя нет. Я могу в любую минуту выбросить тебя на улицу и ты зачахнешь где-то в подворотне.

      Его слова разрывали душу на множество мелких кусочков.

      – Ты находишься здесь только потому что я теперь владею тобой!

      – Это незаконно…

      – Незаконно? Докажи! – Снова этот самодовольный тон.

      Он выдержал паузу, пока Оля молчала, потому что в голове не осталось никаких связанных мыслей. Это потом их будет целый поток. Сейчас она была слишком сбита с толку, чтобы дать мужчине отпор. Только и могла стоять, растеряно хлопать ресница и всхлипывать под струями воды, смотря в упор на мужчину.

      Статный, широкоплечий, с крепкой, подтянутой фигурой и сильными руками, которыми он с легкостью удерживал ее на месте. От него волнами исходила власть и вседозволенность. Один взгляд на жестокое лицо с точечными скулами вызывали сотки мурашек на коже. Или возможно это холодная вода?

      Андрэ выжидающе смотрел на девушку. Затем с непреклонной интонацией приказал:

      – Сейчас ты примешь душ, приведешь себя в порядок и спустишься на ужин. Я даю тебе на это двадцать минут.

      Оля молчала. Зубы начали стучать. Тело задрожало.

      Медленно он разжал пальцы. Удостоверился, что она стоит, не падает. Затем сделал шаг назад. Его глаза прошлись вдоль ее тела, вызывая у Оли дикое желание прикрыться. Мокрая пижама облепила ее, откровенно прорисовав изгибы. По крайней мере, обхватив себя руками, она прикрыла грудь. Однако это не уменьшило эффект от мужского взгляда. Казалось, он поедал ее. И это не на шутку испугало девушку.

      – Я жду тебя внизу. Напоминаю, у тебя есть двадцать минут.

      После это он развернулся и резкой походкой покинул ванную. Только после хлопка двери в спальне, Оля расслабилась. Она быстро закрыла кран, вылезла из душевой и принялась стаскивать с себя мокрую одежду. Пальцы дрожали, не слушались.