Змеиный перевал. Брэм Стокер

сурово обходившаяся со мной на протяжении всей моей жизни, призвала меня к себе и, крепко сжав мою руку, с трудом произнесла в перерывах между натужными вздохами: «Артур, надеюсь, я не совершила ошибки, своим воспитанием показав тебе мир со всех сторон. Я знаю, мой дорогой мальчик, что твоя юность не была счастливой, но это оттого, что я всего лишь желала тебе благополучной и счастливой зрелости, хотя любила твоего отца как собственного сына, но, к несчастью, оттолкнула от себя и слишком поздно осознала свою ошибку».

      Больше она не сказала ни слова: лишь закрыла глаза, но руку мою не выпускала. Я не отнимал ее из страха потревожить бабушку, но некоторое время спустя ее пальцы сами собой расслабились, и я понял, что она отошла в мир иной.

      Прежде я никогда не видал покойников, и уж точно никто не умирал у меня на руках, посему данное событие произвело на меня неизгладимое впечатление. Но сознание юных обладает завидной гибкостью, к тому же с почившей дамой нас связывали не самые сердечные отношения.

      Когда огласили завещание, выяснилось, что я стал наследником всего ее состояния, что возводило меня в ранг одного из самых богатых людей графства. Свое новое положение в силу природной застенчивости я принял не сразу, поэтому решил провести несколько месяцев в путешествии по Европе. По возвращении из турне, продлившегося шесть месяцев, я с радостью принял радушное приглашение приобретенных в путешествии друзей посетить их поместье в графстве Клэр.

      Поскольку я мог делать все, что заблагорассудится, мне в голову пришла идея провести пару недель в путешествии по западным графствам. По дороге в Клэр я намеревался поближе познакомиться с природой и обычаями Ирландии.

      К тому времени я уже начал понимать, что жизнь полна удовольствий. С каждым днем мир открывал мне что-то новое и увлекательное, и можно было сказать, что план моей двоюродной бабушки все же увенчался успехом.

      Меня вдруг охватило ощущение назревающих внутри меня перемен. Осознание сего факта застигло меня совершенно случайно, с внезапностью первого луча рассвета, прорезающего утренний туман. Все это было для меня столь ново и примечательно, что хотелось в полной мере запечатлеть в памяти эти моменты, и я с жадностью впитывал малейшие детали окружавшего меня пейзажа, впервые подарившего столько открытий. Центральным образом стал купающийся в лучах солнца выступ, видневшийся справа от нас, и все мое внимание сосредоточилось именно на нем, когда меня вывело из размышлений замечание кучера, обращенное не конкретно ко мне, а словно бы куда-то во вселенную:

      – Ух ты! Того и гляди накроет.

      – Что накроет? – не понял я.

      – Так шторм же! Вона, видали, как облака громоздятся? Летят, аки утки заполошные.

      Но я почти не слышал его слов, поскольку все мое внимание было поглощено разворачивавшейся перед моими глазами картиной. Мы быстро спускались в долину, и по мере приближения выступ принимал все более четкие очертания и теперь