Заколдованные дети. Александра Шахова

замолчал, старательно вспоминая.

      – Там ещё кто-то был? Кто сказал Батону: «Ты будешь ангелом Кубы»?

      – Я не знаю… Никто не сказал. Там всё само собой получается. Никто не сказал, но только Батон смог быть моим ангелом. Что непонятно?

      – Рассказывай дальше.

      – Он сказал мне, что придёт такое время, когда ты меня возьмёшь и опять станешь моей мамой. А мне надо быть хорошим мальчиком.

      Стоп! Это уже интересно…

      – Он именно так сказал: «…опять станет твоей мамой»?

      – Да. В прошлой жизни я уже был твоим сыном, а ты была моей мамой. Ты не помнишь?

      – Продолжай.

      – Батон сказал, что если я опять буду убегать от тебя, то всё начнётся сначала.

      – 

      Куба,

      говори

      по-человечески!

      Каким

      сыном?

      Куда

      убегать?

      – переварить эту информацию оказалось весьма

      нелегко.

      – Я был мальчиком, как папа. Мы с тобой поссорились, я убежал и попал под машину… Больше мы не виделись, пока ты не пришла ко мне ТУДА. Батон сказал, что я не должен убегать, иначе всё опять повторится.

      – Понятно… Спасибо, что теперь не отходишь от меня далеко, – только и смогла проговорить я.

      – Ты не помнишь этого?

      – Куб, человек не помнит, что было до рождения. Это вы с Лялькой можете помнить, а люди всё сразу забывают.

      – Жалко… Хотя я тоже не всё помню. Я же старый…

      – Это тебе Маняха сказала? Ты очень молодой, тебе нет даже трёх лет! Старый ты будешь, когда тебе будет шестнадцать. Так и скажи Маньке. И, между прочим, она старше тебя, ей уже пять лет.

      – Ничего себе старуха! Пусть только ещё назовёт меня старым…

      Тут мимо проскакала Ляля с очередной добытой ею тапкой, и Куба заёрзал на попе.

      – Можно я пойду поиграю?

      – Можно. Скажи Ляле, что ещё два дня – и она будет выходить на прогулки вместе с тобой.

      – В парк?!

      – В парк.

      – Как я? Я думал, она всегда будет дома сидеть!

      – Карантин заканчивается, ты тоже когда-то так сидел дома и тоже когда-то пошёл на первую прогулку.

      – Я? Сидел дома?!

      – Ты разве не помнишь?

      – Не-а…

      – Удивительно! Батона помнишь, а как сидел на карантине, не помнишь.

      После этого разговора мы с Кубой ещё не раз вспоминали его ангела. И я узнала, что, когда Кубы ещё не было, они с Батоном долго думали, в какой именно день ему родиться. Батон был в курсе, что будущая человеческая мать Кубы – дама экономная и наверняка будет рада, если день рождения её собаки приурочится к какому-нибудь празднику. Поэтому Куба решил родиться в мой день рождения. Но Батон его остановил:

      – Ты что? Не делай этого!

      – Почему?

      – Потому что Она должна в этот день сиять. А тут ты.

      – Будем вместе сиять.

      – Не-е-е, тётеньки этого не любят. Они любят, когда они единственные сияют.

      Восьмого марта Куба тоже не решился рождаться. И 23 февраля не захотел: кто его знает, может, его человеческий папка тоже посиять любит…

      На