Третье желание. Татьяна Коликова

коне без седла и сбруи. Гермес сбавляет ход и круто разворачивается. Наездница слетает в мягкую траву, подобно бабочке. Звонкий женский смех и игривое ржание разносятся в утреннем воздухе. Девушка рывком поднимается и вскакивает на лошадь. Минут пять скачки и Геля вновь оказывается на земле. Игра продолжается.

      Маг улыбнулся каким-то своим мыслям и отошел от окна. На столе его ждали сотни пергаментов. Артемиус погрузился в чтение и не заметил как за окном…

      Буквально из-под земли вырос гнедой конь. В седле гордо сидел юноша. Он был очень красив, но что-то в его внешности пугало и отталкивало.

      Гермес встал на дыбы. Геля упала в траву. Зелень блекла рядом с её глазами. Лента развязалась, и густая каштановая волна разлетелась по земле. Девушка вскочила на ноги, вытащив из-за шиворота короткий кинжал, подаренный чародеем. Встала в боевую стойку.

      – Что, Гель Ширин, будешь со мной драться? Ты со мной? Что, уже не любишь меня?

      – Если мне не врёт сердце, я никогда не любила тебя. Внешность бывает обманчивой. Для меня не она главное. Ты напоминаешь мне лазурную гладь озера, под которой затаилось чудовище.

      – За это я тебя и люблю – ты своенравна.

      Парень соскочил с коня. В руках у него появился нож. Узкое, остро заточенное лезвие заблестело в лучах рассвета.

      – Сыграем?

      – Лжешь! Твое сердце не знает любви. Ты не можешь любить – не умеешь. В груди твоей лед!

      – Пожалуй, сыграем, – он замахнулся.

      Просвистел, рассекая воздух, длинный нож. Кинжал в руках Гели словно ожил, она едва удержала его. Раздался лязг металла и нож отлетел. Протяжный крик.

      – Ты?.. Ты не могла… – прошипел он, зажимая рану. Два ребра были рассечены. Кровь хлестала. Медленно он пошел к коню. Руки и ноги немели. Веки сомкнулись. Парень упал в траву. Дыхание замедлялось. По бледной коже побежали мурашки. Кровь стыла. Он умирал.

      Время медленно тянулось, будто бы древесная смола.

      Кони щипали траву подле своих хозяев.

      …Горячие руки нажали на грудь. Кровотечение останавливается. Треск ткани. Юноша потерял много крови. На груди у него красовались несколько больших зелёных листов и какая-то целебная трава. Бинтами служили полосы ткани, оторванной от одежды.

      Туго перетянутая грудь неустанно ныла. Сознание то прояснялось, то вновь тонуло где-то во тьме.

      Геля потрогала лоб и шею юноши. Они были холодными. Девушка сняла попону с гнедого и накрыла ею чужака.

      Травы делали своё дело. Под перевязью рана затягивалась. Рёбра медленно срастались.

      Вскоре юноша открыл глаза. Он удивился, увидев рядом Гелю. Всё это время, что он лежал без сознания, она не отходила от него ни на минуту. Резкая боль в боку заставила поморщиться его. В глазах заплясали белые искорки.

      – Ты! Кто ты?.. ты ведь не Гель Ширин.

      – Меня здесь называют так.

      – Но ты – не она. Хотя внешность у неё точно такая же. Она была другой. Первым в атаку пошел я, и она бы…

      – Уйди я сейчас, и ты был бы уже на том свете! Вместо ерунды, которую