Билет. Иммунитет для души. Константин Улла

на дне кроличьей норы, поэтому ты начал парить вниз со страшной скоростью.

      – Да, а облик старины Зигмунда появился, так как сон собирается из осколков прошлых событий и разворачивается по кальке, точь-в-точь по вашей незабвенной теории о Толковании Сновидений. «Коллективное», а не «моё», потому что на днях пересматривал советский сериал «Вечный Зов». Всё так просто, но так запутано…

      – Господи, как же тебя испортило психологическое образование! Ладно, ты не первый: или спрашивай, или пей.

      – Если выпью вашу рюмку, то проснусь?

      – Хорошо, что начал спрашивать. Но что такое сон? И кто тебе сказал, что вся твоя прежняя жизнь – не одно долгое видение?

      – Было бы очень грустно…

      – Почему?

      – Потому…, если жизнь – сон, то её конец – пробуждение?

      – Нет, не может того быть! – чудо-юдо ловко, с жадностью заправского забулдыги одним глотком само победило зло, и, не морщась, и не закусывая, как ни в чём не бывало продолжило: «Пробуждение – слишком хорошее слово, но не станем делить лишь на чёрное и белое. Спрашивай…»

      – Скажи мне, мотылёк, что наша жизнь?

      – Взаправду вечный зов человека… Сам как думаешь?

      – Извините, забыл, вы же в образе психотерапевта-коуча, а они никогда не дают готовые решения.

      – Именно! Но ещё в парижской Сальпетриере я говорил господину Шарко: «Человек, обеспокоенный смыслом своей жизни – больной человек!» Ничего, сейчас тебя вылечим. Быстро ложись и продолжи фразу: «Жизнь – это…»

      – Игра, где на кону душа? – неуверенно пробормотал я, уже лёжа на молниеносно появившейся из ниоткуда кушетке, и тут же подумал: «Что такое эта Сальпетриера?»

      – Тогда…

      – Тогда какова её цена? Великая-то ценность или встанет не дороже медяка?

      – Молодец! Закрой глаза, расслабься. Я досчитаю до десяти, – чудо-юдо зачем-то достало золотые часы из кармана. – И, пока буду медленно считать, ты начнёшь погружаться всё глубже и глубже: раз…, два…, три…, четыре…, пять…, я уже иду искать! Ты видишь себя в детстве – играешь с ребятами. Спрятался дома в шкафу, а они убежали искать во дворе. Ты внутри тяжёлого дубового ящика. Вокруг тьма и тишина, и ты один. Что чувствуешь?

      – Силён ты, брат крылатый! Играли в прятки, а сыграли в ящик…

      – Ты же понимаешь, что крепко спишь внутри своего сна, но всё равно боишься признать неизбежное, тебе даже тяжело произнести вслух…

      – Мы с тобой сейчас вспомним курс по бессознательному: вытеснение и страх смерти…

      – Наконец ты сказал «это»! Двери открыты. Теперь слушай мой голос: шесть…, семь…, восемь…, милости просим. Проходите, он там! Заметь, сейчас ты лежишь, и всё слышишь, и всё понимаешь, но пошевелиться не можешь. Такова девятая, неведомая твоему сознательному, стадия сна, где мозг отключил твой «motor cortex» – участок коры, отвечающий за движение конечностей. Он расположен в задней части прецентральной извилины, и вот ты уже запутался в ходах и коридорах своих мыслей, ведь нет известных