Глаза зверя, стерегущего добычу. Александр Медведев

отдай! – смело выкрикнул Серёжка Солдатов и протянул руку за своей книгой.

      – Чё ты сказал, мелкий? – промычал Макеев. – Щас размажу!

      Он схватил Серёжку за лацкан пиджака и отшвырнул метра на три в сторону. В его голове уже созрел план шикарной потехи.

      – Т-а-а-а-а-к! – довольно протянул Макеев, прохаживаясь перед оробевшими учениками. – Значит, Ленина читать будете? Да, Динамин-Говнянин?

      Верзила приподнял пальцем за подбородок лицо Пашки к верху.

      – Так вы ж его прочтёте и забудете! А Ленина забывать нельзя! А вот чтоб вы его всю жизнь помнили… – Макеев многозначительно поднял вверх палец. – Мы сейчас проведём ритуал запоминания! Ритуал называется «Три раза по носу»! Ну чё? Кто у нас первый? Солдатов, давай! Ты же у нас – солдат, самый стойкий!

      Макеев скрутил книжку в тонкую трубку, взял Серёжку одной рукой за грудки и приподнял над полом. А второй рукой принялся хлестать его скрученной книгой по носу.

      – Это чтоб Ленина помнил, раз! Это чтоб Партию помнил, два! А это, чтоб Карла Маркса не забывал, три! Теперь, катись отсюда!

      Он опустил Серёжку на пол, наклонил и со всей силы отправил его коленом под зад прямиком в двери актового зала.

      – Следующий! – радостно заржал Макеев, хватая за грудки Пашку Динамина. – Давай книгу! Ритуал выполняется только своей книгой! Иначе забудешь!

      Остальные ребята хотели дать стрекача вниз по лестнице, но «самбисты» окружили их плотным кольцом, отрезав все пути к отступлению. Понятное дело, дать отпор такому громиле, как Макеев, да ещё спортсмену, не мог никто. Через экзекуцию пришлось пройти всем мальчишкам из моего класса. Девок не тронули. Я же шёл в актовый зал почти самый последний. Ещё с нижних этажей я заметил, что наверху творится что-то неладное, услышал и голос Макеева. На всякий случай решил спрятать книжку под пиджак, туда, где уже лежала ценная половинка пирога.

      Когда я подошёл к последнему пролету на пятый этаж, то увидел Нинку Назарову, возле которой, как рой мух, вертелись «самбисты».

      – Да ладно, Назарова! Чего ты стесняешься, здесь все свои! – раздавались радостные молодецкие голоса. – Нам Земской всё про тебя рассказал! Мы всё знаем! Ну расскажи, как они, какахи-то, на вкус?

      – Дураки безмозглые! – огрызнулась Нинка и торопливой походкой скрылась в дверях актового зала.

      Увидев меня, «самбисты» тут же забыли про Нинку.

      – О-о-о-о-о! – воздух школы сотряс громогласный возглас из десятка глоток. – Твою ж мать! Да никак сам Медведь к нам пожаловал!

      Макеев, пританцовывая, подбежал ко мне. Его наглая физиономия светилась настоящей неподдельной радостью.

      – Эх! Медведев! Ну дай-ка хоть обниму тебя! – бесновался громила. Закинул свою ручищу мне на шею, притянул к себе. – Дай-ка хоть насмотрюсь на тебя! Тут, Санёк, дело такое…

      Макеев сладко причмокнул губами и продолжил:

      – В общем… хана тебе! Сейчас с тобой ритуал делать будем!

      Как часто я задаю себе