Школа личных рабов. Таша Янсу

вы понимаете, что это самые важные занятия вашего обучения? Личный раб может быть сколь угодно умелым в прочих делах, но коли он не может составить букет или подготовить хозяину лошадь – на что же он вообще сгодится?

      Алдо и Канда переглянулись, кусая губы, сдерживая смешки.

      – Сегодня я покажу вам территорию мэнора. Вдоль границы в целях, кхм, вашей безопасности, расставлены стражи, и в случае побега вас немедленно вернут в особняк. Хотя, к этому времени вы уже будете мертвы, так что нет необходимости вычислять дыру в заборе, – сухо заметил Эдвин, покосившись на Катчбера, который так и вытянул шею, пытливо рассматривая небольшие домики вдали. – Мы не будем заходить настолько далеко. Вам необходимо знать лишь местоположение нескольких стратегически важных точек.

      Яркое солнце припекало голову, свежий ветерок приятно обдувал лицо, и мысль искупаться, возникшая при виде искрящейся прохлады светлого озера, не казалась учеником кощунственной. Вот только Эдвин так не считал.

      – Если вам поймают на том, что вы решили осквернить своими телами это озеро, вам назначат месяц убираться в конюшнях, – предупредил он.

      Алдо из его фразы понял одно – если его поймают на том, что он искупался в озере, то его накажут. А если не поймают, то не накажут. Все просто! И почему это у всех остальных стал такой кислый вид? А, да, наказания. Пока он все это дело разгребет, уже и ночь наступит. Но ничего! Пара-тройка каких-то дурацких поручений его не сломят!

      ***

      – Фафа-фойка каких-то дувацких повучений мня не шломят! – гордо и независимо процедил Алдо в ответ на полный ужаса шепот Канды, как он терпит такое унижение, и поудобнее перехватил зубами метелку для смахивания пыли.

      Отрабатывать наказание их согнали в библиотеке, но восхищение бесконечными рядами книг быстро превратилось в лютую ненависть, ведь все эти чертовы полки предстояло перетряхнуть и протереть всяческими изощренными способами. Канде повезло – она вытаскивала книги, протирала полки влажной тряпкой и возвращала книги на место.

      Услышав столь самонадеянный ответ, Вивьен, следившая за тем, чтобы ученики не отлынивали, фыркнула, не сдержавшись:

      – Алдо, ты плохо подмёл нижнюю полку восьмого от стены стеллажа.

      Алдо скрипнул зубами, подполз к заданному объекту и принялся злобно водить подметушечной частью метелки по блестящему красному дереву. Из уголков губ стекала слюна, челюсть болела от напряжения. Алдо изо всех держался, чтобы не вскочить, швырнув дурацкую метелку, и не высказать наставнице все, что он о ней думает.

      Ишь, какая цаца! Ну ляпнул что-то в первый день, так он же не со зла! Он ничего дурного не имел в виду, просто бахвалился, чтобы не выдавать, что до чертиков напуган! А она прицепилась и теперь выдумывает ему невообразимые задания! Еще и приказала подвязать на руки и ноги специальные утяжелители с песком, с насмешкой сказав:

      – Это отработка наказания, назначенного на уроке наставника Ротдэла. Либо так, либо придется тебе