Хлопчик Федя. Александр Сапир

я оказалась полькой? – смеется мама. – Сразу бы отъехал от меня, и вся любовь?

      – Возникли бы некоторые затруднения, пришлось бы их решать, – улыбается папа.

      – Как мне повезло, что я украинка, а не полька, – смеется мама.

      7

      Среди маминой родни много известных и почитаемых у нас в Галиции людей. Особенно два ее брата, мои дядья – дядя Ярослав и дядя Павел. Я их помню с раннего детства. Дядя Ярослав – большой, говорливый. Когда все собирались, я забирался к нему на колени и старался понять, о чем говорят взрослые. Он – депутат от Галиции в австро-венгерском парламенте. До войны он жил в Вене, она была столицей всей империи. И я заметил, что его всегда слушали с большим вниманием. Когда гости расходились, я расспрашивал маму, о чем они говорили, так как многое не мог понять. Так я узнал, что наши депутаты просят у правительства предоставить больше прав украинскому населению, но депутаты-поляки выступают против.

      – Мы для них быдло. Они паны, а мы – быдло, – возмущался дядя. – Никак не хотят осознать, что те времена давно уже в прошлом, и мы теперь на равных с ними.

      – Надо просвещать народ, внедрять современную агрокультуру, – произносит дядя Павел.

      – Да разве в том дело, наши хозяйства ничуть не уступают польским, – возражает папа. – Пока мы не обретем свое национальное государство, так и останемся людьми второго сорта. Только в своем государстве мы сможем решать свои проблемы.

      И я согласен с ним.

      Дядя Павел торгует зерном, и я слышал, как мама благодарила его – он дал денег на обучение Марты.

      Ну а потом – война, развал империи, и, как сказал однажды папа, «мир перевернулся». Дядя Ярослав живет теперь в Станиславе, он работает в нашем новом правительстве. И папа тоже часто ездит туда, он ведь избран депутатом галицийского парламента от нашего района. А правительства в Вене больше не существует. И, как я уже писал, у нас теперь собственное государство – Западно-Украинская Народная Республика, и более всего мы нуждаемся в своей армии. Вот над этим и работают денно и нощно мой папа и мои дядья. И еще много-много людей, вся наша только что провозглашенная республика.

      8

      Я учусь в гимназии в Стрые, и, конечно, все гимназисты только и говорят что о войне. О войне и обо всем, что произошло со всеми нами. Империя распалась к ноябрю прошлого, 18-го года. И сразу же наш Украинский национальный комитет провозгласил создание республики. И польский комитет – тоже. Мы считали, что Львов – наша столица. Это ведь древний украинский город, столица Галицко-Волынского княжества. Поляки, в свою очередь, заявили, что Львов – польский город. Украинцы там действительно в меньшинстве, большинство жителей – поляки и евреи. Наши части заняли весь Львов, но поляки подтянули свои, и нам пришлось оставить город.

      Вот так и началась наша война с Польшей. Оказалось, что у поляков сильная армия и их поддерживают англичане и французы. Нам пришлось отступать. Когда фронт подошел к Стрыю, папа забрал нас с Мартой и отвез домой, в Старый Угрынев. Там как раз проходила мобилизация. Папа с селянами привозили из схронов