Блуждающие в Хроносе. Данис Нагаев

чем раскрасневшийся и пошатывающийся Вульдред прибыл в составе процессии из грузчиков, несущих тяжёлые ящики к двери лаборатории. Отворив её, он указал место, где всё оставить.

      – Чего стоишь, болван? Тебя ждём, – пригласил он Догана пройти внутрь. – Эти ящики вскроешь и расставишь по местам содержимое. Все сделано из стекла, и если разобьёшь хоть одну колбу, насыплю тебе эти осколки в сапоги и будешь так ходить остаток жизни, – закончил он инструктаж.

      – Я все сделаю аккуратно, мастер, – заверил чародея, кроткий помощник.

      – А эти, – он указал на четыре небольшие металлические коробки, сложенные у него на руках башенкой, – не трогай.

      Вульдред поставил свои коробочки на ближайший стол, подумав секунду, взглянул на своего ученика и недовольно фыркнув, засунул коробочки в сундук, защёлкнув его на ключ. Подойдя к двери остановился и ещё с пару секунд смотрел на Догана затуманенным взглядом, в надежде услышать возражения или препирательства, но устав от вида помощника, что стоял, сгорбившись и раболепно ожидая приказов, махнул рукой и что-то пробормотав, удалился.

      Быстро со всем управившись, Доган провёл оставшийся день с пользой для себя за чтением и конспектированием. Оторвав глаза от строчек книги, он проговорил вслух:

      – Спасибо, Томми.

      Флоки проснулась от холода и аккуратных тычков в плечо. Подтянула колючее одеяло до плеч… оголились ноги. Привстала на кровати, в камине тлели остатки угольков, а остальные девочки уже собирались на работу.

      – Пора за дело, – отчего-то весело пропела рядом стоящая Хлоя.

      Спустя десять минут, лучница сидела с остальными в столовой и жевала недоваренную овсянку, покусывая чёрный хлеб и запивая все это молоком.

      Весь день рыжеволосая горничная работала в паре с Хлоей. Вытряхивали ночные горшки из под кроватей, складывали грязное постельное белье, сгребали объедки со стола, отбиваясь от маленькой надоедливой собачонки, пока пышно одетая дама, сидящая возле камина, уверяла их, что собачка добрая и никого не укусит. Везде шатались пьяные люди разодетые как павлины, безостановочно лилась весёлая музыка из каждого зала, поднимались тосты во славу Кронана с пожеланием ему долгих лет правления, а к вечеру начался фейерверк. Когда Флоки собиралась было уходить, её окликнул мужчина средних лет, выходивший из спальни, а за ним шла дама поправляя платье.

      – Милочка, – обратился он к рыжей горничной, – в этой комнате следует заменить простыни.

      Флоки, попросив Хлою принести свежие белье, направилась в спальню и машинально начала скручивать спальный комплект.

      Вляпавшись рукой в жидкость неизвестного происхождения, она остановилась и устало свесила руки.

      – Спасибо, Томми, – проговорила вслух девушка, под аккомпанемент праздничных залпов и разноцветных всполохов, освещавших комнату.

      День 2

      Длинные ряды постиранного белья развевались на ветру, словно паруса, а полные корзины влажных скатертей стояли возле многочисленных работниц.