Низвергнутый 3: кланы высшей школы. Михаил Беляев

рождения. Ты бы точно оценил его вкус.

      Убрав бутылку, она как бы невзначай посмотрела на иномирца. Он знал, что её день рождения через месяц, а потому вопрос был с подвохом. Он останется здесь только до конца турнира, или же цель его прихода совсем не новобранцы?

      – Как знать, воительница, – ухмыльнулся он. – Может, мы оба не успеем его попробовать. В конце концов, я пришел сюда не только проверить, как идёт отбор новичков.

      – Новая атака? – нахмурилась она.

      – Именно. Божки собирают свои силы в секторе Нараман, это по соседству с системой Йор и Калиден. Они готовят нападение, теперь это ясно. Нам не хватает людей в этом секторе, Фуан-ша. И не только новобранцев.

      Намек понятен. Фубуки покачала головой, отпивая вина.

      – Я же сказала, что пока не буду участвовать, Эйсин.

      Ответ его явно не устроил. Брови воина взметнулись, на миг его лицо приобрело то выражение, за которое его прозвали "лик смерти Эйсин".

      – Подумай, от чего ты отказываешься. У тебя огромный боевой опыт, а вместе с нашим отрядом мы сокрушим их силы и на этот раз. Армии нужны опытные бойцы, Фуан-ша! На Калидене живут одиннадцать миллиардов человек, подумай о них!

      – А Юи и Рикке нужна мать. Я хочу увидеть, как растут мои дочери, Эйсин, – холодно ответила она. – Я устала воевать и не видеть свою семью месяцами. Дай мне время побыть с семьёй.

      – Время… Его-то у нас и нет, – скупо бросил он, залпом осушая бокал. – Лучше вспомни, как умирали наши друзья. Когда нас жгли световыми копьями под Дера-4, или когда мы штурмовали последний форпост на Йор-61!

      – Знаешь, Эйсин, если мне суждено умереть в бою, как им, – я хочу вспоминать улыбки моих девочек, а не жалеть, что не успела обнять их на день рождения.

      – Когда это для тебя семья стала дороже нашего дела, Фуан-ша? – он зло сдвинул брови. – Ты не задумывалась о ноше матери, когда девятнадцать лет назад согласилась на тот ритуал!

      Фубуки заскрипела зубами. Вспоминать об этом не хотелось, и крыть в ответ было нечем. Эйсин знал, чем припереть ее к стенке.

      – Твоя дочь принадлежит не только тебе, ты знаешь об этом, – холодно продолжал он. – Ты разве не говорила Юи, что она особенная? Или ты не думала об этом, когда ринулась в гущу боев будучи беременной? Или не понимала, что этот день настанет, когда согласилась на ритуал вместо того, чтобы просто извлечь мёртвый плод из своей утробы и похоронить младенца?

      – Замолчи.

      Эйсин притих. Женщина напротив него сочилась такой жуткой аурой, что вся посуда на столе мелко задрожала.

      – Вот за такой боевой дух тебя и прозвали "карающим вихрем Фуан-ша", – сухо произнес он. – Но теперь я вижу, что мою боевую подругу заменила Фубуки.

      – Тебе не понять меня, Эйсин, – глухим голосом ответила она. – Ты похоронил своих детей годы назад.

      – Юи такой же мой ребёнок, как и твой, – парировал он. – Иначе я не рискнул бы своим ядром, связывая его с астральным миром. Позови дочь, я имею право сказать ей правду.

      – Её здесь нет, – усмехнулась она. – Она уехала