Дымка. Черный Красавчик (сборник). Анна Сьюэлл

Потом он снова запер ворота, сел в седло и ускакал с глаз. Только тут Дымка очнулся от столбняка и вздумал осмотреть место, в которое их загнали. Он потерся мордой о морду матери и пошел бродить по просторному коралю. Длинные пряди конских волос, попавших в расщепы бревен, говорили о том, что здесь уже прежде перебывало много лошадей, запах земли и клочки телячьих ушей, отрезанные при клеймении, напомнили Дымке беломордого теленка, которого он видел, когда ему было всего несколько недель.

      Он собрался было с духом подойти и понюхать кожаные штаны, висевшие на воротах кораля, когда вдали показалось облако пыли, а под ним табун лошадей, которых гнали к коралю. Дымка увидел с десяток всадников и поспешно бросился к матери. Всадники загнали в ворота новый табун. Поднялись тучи пыли, весь кораль наполнился топотом, смятеньем, – в нем оказалось теперь около двухсот голов лошадей. Дымка рад был новому стаду: ему было спокойней, ему легче было спрятаться в таком большом табуне, он всегда мог забиться в гущу так, чтобы хоть несколько лошадей было между ним и двуногими существами.

      Он прятался как только мог, пока табун носился по коралю. Потом, глянув между ногами других лошадей, он увидел, что по ту сторону забора разложен огонь и большие железные брусья пропущены между бревнами загородки, так что один конец их прямо в пламени. Тут снова в корале поднялась тревога, лошади носились вдоль забора и храпели. Многих перегнали в другой кораль, и здесь осталось голов пятьдесят, по большей части все молодые жеребята вроде Дымки, и несколько старых, спокойных кобыл.

      Теперь спрятаться было негде, и, когда кривоногие люди распустили мотки веревок и петли засвистали над головой, как пули, ужас наполнил сердце Дымки. Он слышал, как визжали другие жеребята, когда их ловили, сваливали наземь, связывали. В нем дрожал каждый мускул.

      Он делал все, что мог, чтобы держаться в самом дальнем конце кораля, но казалось, эти существа повсюду и нет такого места, куда не достали бы их веревки. При одной из отчаянных своих попыток убежать прочь Дымка услышал свист веревки, – точно змея, она обвилась вокруг обеих его передних ног, он испустил стон и через секунду уже лежал на земле со связанными ногами.

      Дымке показалось, что пришел конец света, когда он ощутил прикосновение человека. Он увидел, что одно из этих созданий бежит к нему с раскаленным бруском, почуял запах горящих волос и кожи – это горела его собственная кожа, – но он не почувствовал ни жара, ни боли, потому что находился в таком состоянии, когда каленое железо не страшнее прикосновения человеческой руки. Но всему приходит конец – и хорошему и плохому, – и скоро веревки упали с его ног, все миновало. Дымка вскочил и бросился к табуну. На гладкой шкуре его была метка – метка на всю жизнь, не смываемое ни водой, ни годами тавро.

      Отныне он принадлежал компании.

      Неистовая радость обуяла всех – и Дымку, и других