Всё началось с грифона. Кияш Монсеф

проселочная дорога.

      – Здесь начинаются наши владения, – снова подал голос мужчина.

      Мы завернули за угол и пересекли деревянный мост, перекинутый через журчащий ручей. По мере того как мы продвигались, лес, казалось, становился все гуще. На берегах ручья, под стройными березами, были заросли папоротника и ежевики, в воздухе пахло осенью и дождем.

      – Вся эта земля ваша? – спросила я.

      – Здесь около ста акров диких лесов, – ответил Саймон. – Раньше они предназначались для охоты на лис и тетеревов, но сейчас этим занимается только Киплинг. Он волен делать все, что ему заблагорассудится.

      Деревья торжественно расступились, открывая взору построенный из песчаника особняк с островерхой крышей. Здание, поросшее виноградом, оказалось больше любого виденного мной до этого. С одной стороны его окружали ухоженные сады, а с другой был большой пруд, усеянный крошечными зелеными кувшинками. Водитель подвез нас к главному входу, громадной двери из покрытого лаком дуба с огромным медным молотком в центре, и мы вышли из машины.

      – Вы живете… здесь? – спросила я Саймона, ежась от прохлады пасмурного дня.

      Он усмехнулся.

      – Временами я и сам удивляюсь. Нам очень, очень повезло.

      Он поднялся по ступенькам, ухватился обеими руками за дверную ручку и повернул ее. Тяжелый засов с приглушенным стуком отодвинулся. Саймон распахнул дверь и жестом пригласил меня войти.

      В конце длинного холла большой зал особняка Стоддардов, огромный, словно пещера, светился теплом. Стены были обшиты панелями красного дерева, украшенными уютными желтыми светильниками из матового стекла; по всей длине огромной комнаты тянулся ковер с кремово-бордовыми узорами. На одной из стен было несколько больших окон, впускавших внутрь слабый дневной свет. Напротив стоял камин из необработанного камня, а над ним висели семейные портреты прошлых поколений. В очаге шептал и потрескивал пылающий огонь.

      В центре комнаты сидел грифон.

      – Киплинг? – произнес Саймон в мерцающий мрак. – Поздороваешься с гостьей?

      Огромные крылья Киплинга были наполовину сложены, его задние львиные лапы, плотно прижатые к ребрам, пыльным оттенком напоминали шкуру этого животного. Передние лапы грифона заканчивались изящными загнутыми когтями. Когда Саймон приблизился, Киплинг слегка приподнялся и щелкнул клювом, а затем нежно потерся покрытой перьями головой о протянутую руку. Его кошачий хвост постукивал по ковру. Мужчина опустился на колени рядом с грифоном, что-то прошептал в оперение, почесал его голову и снова встал.

      – Мисс Дастани, – произнес он, – познакомьтесь с Киплингом.

      На мгновение мой мозг полностью отключился. Я не была напугана, не была восхищена. Я не чувствовала вообще ничего. В голове осталась лишь одна мысль – единственное, о чем я была способна думать.

      Грифоны существуют.

      Я медленно укладывала в голове новую картину мира. Меня по-прежнему звали Маржан Дастани, я