Лепестки Сакуры. На расстоянии полуметра. Елена Шейк

когда Сакура заявилась в номер к музыкантам.

      – Где барабанщика потеряли? – вместо приветствия спросила Сакура.

      Акайо не заставил себя долго ждать. Не услышав посторонние голоса из-за шума воды в ванной и даже не подумав, что дверь в коридор может быть открыта, он в одном полотенце вышел в комнату.

      – Ой! – подпрыгнул на месте Акайо, потом заметался по номеру в поисках укрытия и не нашел ничего лучше спины вокалиста. Это был удачный выбор, учитывая, что из-за лишнего веса Текуми был той ещё милой булочкой, способной закрыть собой худого барабанщика.

      Участники группы тихонько посмеивались над попытками Акайо не сгореть от стыда. А Юки, стоявший на балконе, едва не подавился сигаретой.

      – Так, детки! Раз собираетесь гулять, то чтобы через полчаса были готовы и ждали внизу, в вестибюле гостиницы, – раздавала ценные указания Сакура. – Не разбредайтесь никуда: ни за пивом, ни покурить. Ясно? Пойду, продублирую эту новость для вашего стаффа и организаторов.

      Аделина последовала за подругой вдоль по коридору, прикрыв дверь в номер ребят и перестав уже вгонять их в краску. Ей не хотелось никуда идти, хотя жара будто по волшебству уступила место вечерней прохладе. Ближе к восьми часам подруги и Женя повели музыкантов на прогулку. Лёха был занят организационными вопросами, так что решили его не напрягать и отправились своим ходом – на метро.

      Из метро сразу на Красную площадь. Пока Женя рассказывала японцам про достопримечательности, пытаясь больше практиковаться в англо-японском, Аделина и Сакура прогуливалась чуть поодаль веселящейся компании.

      – Вот бы каждый вечер был таким, – довольно пробормотала Сакура. – Спокойным. И прохладным.

      – А завтра самолёт на Гуам и никакой работы?

      – М-м-м, не трави душу, Аделинка.

      – А Юкихиру испепеляет тебя взглядом.

      – Пусть испепеляет, мне не жалко. Я сегодня добрая.

      – А знаешь, что я заметила? Кроме Юки на тебя постоянно пялится вот тот самый высокий с широкими плечами. И он же тоже бас-гитарист? Это судьба, – захихикала Аделина, делая селфи на фоне Кремля.

      – Вот не надо мне тут! – запротестовала Сакура. – Не хватало нам ещё детей совращать.

      – Детей? Они уже совращённолетние. Не сильно они младше нас. Давай как в старые добрые времена: поразбиваем сердца и адьос! И чтобы не так, как в прошлый раз с Юки и Таичи. Нет, нет и нет.

      – Ладно, уже можно. Но лично у меня нет сил и желания на ещё одного отбитого, – добавила Сакура, тайком взглянув на высокую худую фигуру, шедшую впереди. Ринтаро в свою очередь оглянулся на Сакуру и улыбнулся. Эта игра взглядов продолжалась на протяжении всей дороги, от метро и до площади. Не заметить их мог только слепой или совсем уж тупой.

      – Ну, что я говорила? – хихикнула Аделина.

      – Я не хочу повторения истории. Мне Юки хватило. И тебе бы не советовала на кого-то из них заглядываться. Или тебе не хватило диванного боксёра Таичи? Хочешь по граблям побегать?

      – Ни на кого я не заглядываюсь.

      Аделину