Гендир? Заверните!. Инга Леровая

дел, встреч и звонков, командировок и важных переговоров позволял думать, что живешь правильно, интересно и на полную катушку. Зазвездился от первых успехов, завел жену, чтоб не хуже, чем у других, именно завел, как попугая. Все сильнее запутывался в паутине бессмысленности, а мнил, что развивается. Смешно сказать, что очнулся от бредовой жизни не сам. Одноклассница поздравила мимоходом с достижениями, с восхищением, а как в лицо плюнула.

      Налаженная жизнь показалась призрачным замком на песке. А сам он клоуном в низкопробном цирке. Первым делом отказался от главного кукловода – Авроры. Ей хотелось жить напоказ, а он подыгрывал. И доигрался. Превратил собственную жизнь в фикцию. Домой вечером шел как на каторгу. Хотя все чаще сидел один как сыч в своей комнате, позволяя Авроре развлекаться, как ей нравится. Незаметно Алтунский оказался в новом районе. Делать ему тут было нечего, но он убедил себя, что важно посмотреть на дома, построенные из продукции его завода. В одном из этих домов жила Екатерина Алексеевна. На Рябиновой улице. Адрес Алтунский запомнил, в анкете увидел. Специально не запоминал, сам в памяти сохранился.

      – Вы?

      – С праздником! – Алтунский протянул Кате букет бордовых роз, купленный на углу в цветочном киоске.

      Глава пятая. Алтунский

      Катя пялилась на улыбающегося Алтунского на пороге своей квартиры, гадая, откуда он здесь взялся. Не мог же следить за ней, не такой человек. У Кати, похоже, психоз уже начинается по поводу слежки. Простая отгадка, что директор видел ее заполненную анкету, в голову не пришла. Алтунский тоже разглядывал Катю. В домашних шортиках и майке, без макияжа, с убранными в хвост волосами, она была похожа на школьницу. Алтунский похвалил себя за визит, смотреть на такую Екатерину Алексеевну ему нравилось. И растерянность ее нравилась. И то, что в квартире не бывали мужчины, тапочек большого размера не имелось, особенно нравилось.

      – Впустишь? – подсказал Алтунский. Не дождавшись ответа, сам вошел в маленькую прихожую, потеснив Катю, и захлопнул за собой дверь. Скинул кроссовки, пристроил на вешалку куртку.

      – Проходите, – Катя очнулась, попятилась. – Я не ожидала. Ведь праздник.

      – Я сам не ожидал. Но ты же сказала, что будем друзьями, давай, дружи.

      – Чаю?

      – Не надо. Сначала поговорим.

      – Хорошо, – Катя первая села в кресло, держа цветы в руках как щит, и подняла глаза на Алтунского. – Извините, присаживайтесь.

      – Мужа, насколько я понимаю, нет, – Алтунский садиться не стал, прошелся по комнате. Довольно скромная гостиная, ничего лишнего, даже телевизора не было. Не вязалась обстановочка с обликом деловой дивы, явившейся вчера к нему в кабинет.

      – У вас жены нет, я же не обсуждаю этот факт.

      – Давай, обсуждай.

      – Зачем?

      – За всем. Зачем-то же ты кинулась меня выручать. Добрая девочка?

      – Услужить хотела. Чтобы на работу взяли.

      – Услужила, хвалю, – увидеть румянец на щеках Екатерины Алексеевны доставило удовольствие.

      – Спасибо за цветы, – Катя вскочила, в своем доме она не