Младший научный сотрудник-4. Сергей Тамбовский

ты кругом права, – вздохнул я, – первая ночь идет в комплекте со всем остальным. Скоро узнаем обо всем этом из первых уст…

      ––

      Спектакль оказался неожиданно длинным, добрых три часа шел, не считая антракта, так что поклоны и вручение цветочков закончилось уже далеко за десять вечера. Все дружно пошли в фойе, а мы немного подождали и отправились искать вход в закулисье театра сатиры. Интуиция привела меня к служебному входу, который был где-то недалеко от буфета. Там сидела суровая вахтерша.

      – Вам чего, молодые люди? – сурово смерила она взглядом нас обоих.

      – Ничего особенного, – отвечал я, – пригласили вот поговорить, – и я протянул ей листочек с каракулями.

      Он надела очки, вчиталась, шевеля губами, а потом сказала:

      – Направо и после второго поворота третья дверь.

      – Ну вот, – заметил я Нине, – тебе и закулисье – наслаждайся.

      – Тут одни двери и даже никто не бегает и не интригует, как ты обещал, – капризно надула она губы.

      – Не так быстро, – охладил ее пыл я, – будет тебе и дудочка, будет и свисток. Со временем. О, это кажется то, что нам надо, – продолжил я, уткнувшись в табличку с надписью «А.А.Миронов, А.А.Ширвиндт», – стучим?

      И я вежливо стукнул в эту дверь три раза.

      Изнутри тут же раздалось зычное «Заходи, не бойся!», и я робко потянул дверь на себя – на нас пахнуло смесью неожиданных запахов, от табака до одеколона, возле огромных зеркал справа сидели двое немолодых и усталых мужчин.

      – О, Петя и Нина, – сказал повернувшийся к нам Миронов, – как вам спектакль?

      – Волшебно, – взял я на себя управление беседой, – редко, когда встретишь такое точное попадание в тему.

      – Ты бы хоть познакомил нас, – подал голос Ширвиндт, – а то неудобно.

      – Александр Анатольевич, – сказал Андрей, – он же граф Альмавива. А это Петя и Нина, Петя у нас восходящая звезда нетрадиционной медицины.

      – Как Джуна что ли? – уточнил тот.

      – Ну почти, – согласился Миронов, – с некоторыми отклонениями. Кстати вас надо бы с ней познакомить, с Джуной.

      – Не откажусь, – сразу согласился я, – но говорят, что она тяжеловата в общении…

      – Врут, – веско заметил со своего кресла Ширвиндт, – с кем захочет, она общается вполне нормально. И кого же ты уже успел вылечить, Петя? – проявил он некоторый интерес к моей персоне.

      Я было открыл рот отвечать, но Андрей опередил меня.

      – Меня, например. А еще Чазова и Леонида Ильича.

      – Иди ты, – усмехнулся Ширвиндт и обратился уже непосредственно ко мне, – что – правда генерального секретаря исцелил?

      – Не то, чтобы совсем уж, – замялся я, – но начал этот процесс, да.

      – Это дело требуется отметить, – вконец развеселился Анатольевич, вслед за чем из шкафчика под зеркалом появилась бутылка армянского коньяка, а из ниши слева был выдвинут низенький столик на колесиках. После тоста Андрея «будем» Ширвинд продолжил свою тему.

      – От чего ты его лечил,