Младший научный сотрудник-4. Сергей Тамбовский

давайте я вам речь поправлю, Леонид… то есть дядя Леня – вы же государственный человек, речи произносите каждую неделю, совсем же не дело так невнятно бормотать при этом…

      – Это застарелая болячка, – признался он, – ну если сможешь, то займись, я не против…

      Я с трудом, но припомнил основные версии, почему Ильич так сильно шепелявил и путался в словах. Их, кажется, штук пять было. Главная – это хреновые протезы, которые мало того, что мешали языку, так еще и постоянно норовили слететь. Инсульт, как причину этого затруднения, категорически опроверг тот же Чазов – не было у Брежнева никаких инсультов, один только инфаркт еще в 50-х годах. Далее по убыванию шло ранение в челюсть во времена Малой Земли (очень маловероятная причина), воспаление слизистой из-за чрезмерного курения, излишнее потребление седативных средств и пародонтоз, который генсек так и не удосужился вылечить за все время своего генсекства. Ну что же, сказал я сам себе, назвался груздем – не говори допустим. Для начала диагноз поставим…

      – Повернитесь боком, пожалуйста, – попросил я его.

      – Так? – он сделал пол-оборота к окну.

      – Нормально, – ответил я, – не шевелитесь примерно с полминуты.

      Через положенные полминуты я разрешил ему сесть прямо и начал допрос:

      – Так когда, говорите, это затруднение возникло?

      – Ты знаешь, – задумался он, – лет 10 назад наверно… при Никите у меня все хорошо с речью было и потом на 23 и 24 съездах я доклады спокойно делал… значит после 71-го года.

      – Тогда мы так и запишем, – задумался я, – а зубные протезы вам когда поставили?

      – Не помню точно… – даже немного растерялся Брежнев, – самые первые еще в 60-х… а самые последние года три назад.

      – Я краем уха слышал, что для исправления этого дела даже привлекали Давиташвили, – всплыл такой факт у меня в мозгу.

      – Это Джуну что ли? Да, приходила она пару раз, но никаких улучшений после этого не последовало.

      – Ладно, – вздохнул я, – попытка, как говорил Лаврентий Палыч, это еще не пытка – попытаюсь сделать что-нибудь чуть лучше Джуны. Ложитесь на спину, дядя Лёня…

      Тут в дверь заглянула встревоженная Галина, но Ильич только махнул ей рукой – скройся, мол, тут все идет по плану. Она и исчезла опять. А я сел на стул и снова пораскинул мозгами… а, была – не была, пойдем для начала по пути наименьшего сопротивления, бритву Оккама у нас пока никто не отменял.

      ––

      Через десять минут я закончил процедуру, сказал Ильичу, чтоб расслабился, но сигарету по его просьбе не дал.

      – Отвыкайте, дядя Леня, – строго ответил я ему, – вредная это привычка… и глупая. Леденец не пробовали сосать? Вроде помогает в таких случаях…

      Тут я заверил, что повторю процедуру завтра или послезавтра, а он ответил, что завтра переезжает на ближнюю дачу в Заречье… ну как-нибудь договоримся, добавил Ильич. Тут уже твердой походкой вошла Галина вместе с дежурной медсестрой, она и заявила, что папе надо отдохнуть. Я намек понял и откланялся.

      – Подожди, – нагнала меня Галя