Время Музы. Сакевич Лёля

нож, у меня на ладони оказался тонкий мягкий локон – на серебряном лезвии отразился мой хитрющий зеленый глаз. Стоп. Зеленый! А у Жорж Санд глаза карие. Я взглянула на свои руки – маленькие, совсем не похожие на ее ладони. А-а-а! Черт! Блин! Чертов блин! Я превратилась обратно в себя! Как же так? Компьютер должен был предупредить меня, что нужно вовремя ввести сыворотку. Он, вероятно, и предупредил, но я-то в тот момент спала!

      Зажав двумя руками рот (чтобы не заорать), я на цыпочках бросилась в свою комнату. Что будет, если гений проснется и увидит чужую голую девчонку у себя в спальне (дико визжащую и орущую благим матом на русском языке)? У бедолаги инфаркт приключится, однозначно, с его-то щепетильностью. Засыпал с одной дамочкой, проснулся с другой – слишком пикантно даже для девятнадцатого века.

      Только я закрыла на засов все двери в будуаре Жорж, только завесила окна, как меня ждал очередной удар. Томик Руссо, в котором я прятала запас ампул, валялся под кроватью разорванный в клочья, тут же жалкими фантиками в луже сыворотки лежали раздавленные цилиндрики.

      Злобно прорычав, я села на пол.

      – Компьютер, записи камеры в будуаре. Кто это сделал?! Кого я сейчас порву в мелкую лапшу? У кого буду долго и старательно выдергивать волосы из чертовых ноздрей?!

      Ко мне подбежал таракан номер девять, ответственный за эту часть дома, передавая файл в мой компьютер, послушно шевельнул усами. Вообще, птица, насекомые и линза в моем глазу – единая система, запись с камер уже сразу поступает на линзу, но этот таракан, вероятно, решил как-то оправдаться передо мной, поэтому и явился с повинной. Мол, да, я все видел, но что мог сделать я – простой маленький таракашка?..

      Объемное изображение транслировалось в угол комнаты с приглушенным звуком, чтобы не потревожить аборигенов.

      Все случилось ночью. Вот мы с Фредериком вломились в мою комнату (а со стороны я выгляжу страстной дамочкой… пардон, не я, а Жорж). Целуясь, срывая одежду и зацепляя мебель, мы поспешили в смежную спальню, там завалились на кровать. Я хмыкнула, отвела глаза.

      – Не смотри ты, девятый! – прошипела таракану, который с любопытством наблюдал такое «кино».

      Пока «кино» продолжалось, из коридора в дверь будуара проскользнула быстрая тень, спряталась под кроватью. Я перемотала назад, поставила на паузу. Это была маленькая собачка, белая и пушистая. Точно, что-то припоминается… нам мешали ночью, лаяла собака! Вот она вылезла из-под кровати, подняв уши, заглянула в спальню Фредерика. Вот она лает, бросается на кровать к нам на ноги. Чья-то нога (похоже, баронессы) ее оттолкнула. Обиженная псинка какое-то время еще полаяла, но, поняв, что ее игнорируют, поджала хвост и уныло поплелась обратно в будуар. Там снова залезла под кровать и совершила свой «акт вандализма».

      Мелкая пушистая дрянь. Что же делать?..

      Девятый полез под кровать, задержался там. Я откинула повыше покрывало, отодвинула ночной горшок. По фольге ползал таракан. Да уж, эти смятые цилиндрики в луже сыворотки – точь-в-точь моя миссия. Такая же жалкая и