Электросон. Елизавета Олеговна Иванова

покорный парень тут же свалился рядом, стянув с себя рюкзак. Оттуда на свет поочерёдно возникли большой металлический термос и два стаканчика военно-блевотной расцветки. Разлив по ним что-то тёплое, незнакомец оставил одного пластикового уродца у себя на коленях, второго протянул мне.

      – Просто чай, – извиняющимся тоном предупредил он.

      – Спасибо.

      Я быстро отхлебнул. По телу тотчас растеклось мягкое, тягучее тепло – от губ и до самых кончиков пальцев. Лёгкое головокружение от подъёма тут же прошло. Оказалось, обычный чай – очень даже действенное средство от испуга. Возможно, из-за лёгкого привкуса валерьянки, а может, мне просто нужно было немного времени и спокойствия, чтобы привыкнуть. В любом случае это помогло.

      Потягивая ароматное пойло, я разместился поудобнее и снова осмотрел попутчика. Тот сидел вполоборота, глядя на площадь внизу, преисполненный умиротворения, и по-прежнему улыбался чему-то.

      – Мне всегда нравилось смотреть на город именно отсюда. И всегда хотелось показать это кому-нибудь. Вроде как подарить, – тихо пробормотал он и усмехнулся: – Вот, считай, мечта и сбылась.

      На долю секунды привлечённый блеском восхищения в его глазах, я спросил:

      – Часто бываешь здесь?

      – Каждую ночь, – ответил он и смущённо добавил: – Днём сплю в основном.

      – Проблемы со сном? Это лечить нужно, вообще-то, – сочувственно пробормотал я, повторяя чужие слова. – Такое нельзя запускать.

      Собеседник вдруг резко обернулся ко мне, так что я даже вздрогнул, случайно угодив рукой в какую-то дрянь.

      – А ты лечишь свои проблемы? – спросил он заинтересованно.

      – У меня их нет, – буркнул я, отряхивая ладонь.

      Участливо вздохнув, парень извлёк из сумки упаковку салфеток. Я, выхватив несколько, принялся старательно скрести ими подушечки пальцев в попытке избавиться от налипшего. И улучив наконец подходящий момент, спросил, как его зовут. «Если владеешь чьим-то именем, владеешь и его обладателем». Я прочитал это когда-то давно в одной старой книге, название и смысл которой мне уже и не вспомнить. Тот, кем я собирался «владеть», почесал подбородок.

      – Рэм, – последовал ответ.

      – Это кличка?

      – Нет, – беззвучный смешок, – так меня назвали родители.

      – Странно, – брякнул я, но, спохватившись, добавил: – Необычно.

      – Пожалуй, – согласился он.

      Я поднялся. Страх высоты окончательно покинул моё тело, и мне уже ничего не стоило облокотиться на перила и повиснуть над бездной, глядя вниз. Мне это… понравилось.

      Моего имени Рэм в ту ночь так и не спросил. Не знаю почему.

      Глава 2. Молоко и травмы

      Я был как птица. Как птица, которая может летать.

      Она ходит по земле, потому что ей и так хорошо,

      но если захочет… как только захочет, тогда взлетит.

Мариам Петросян «Дом, в котором…»

      Просачиваясь