Любовь, Комсомол и Танцы под Звёздами. Гала Артанже

высыпали на поле. Все хотели поздравить левобережных ребят, несмотря на то, что сами были с правого берега. Капитан принимал поздравления и пару раз поворачивал голову на наш холм, на котором мы остались вчетвером, а тренер областной команды и Георгий Сергеевич в это время направлялись к Алексею. Они разговаривали недолго. Мне показалось, что Алексей отрицательно покачал головой. Затем пожали друг другу руки и разошлись.

      – Думаю, надо подойти к Лёхе, Лина, – предложил Валерий, – даже посторонние люди поздравляют. А полный игнор будет говорить о том, что ты держишь обиду. А ты же не держишь, правда? Ты же выше этого?

      – Дело совсем не в обиде. Но, наверное, ты прав – подойти надо.

      Лёшка увидел, что мы направляемся к полю, и сам зашагал нам навстречу. Девушки всё ещё не расходились, перешёптывались, с восхищением посматривали на высокого красивого парня, который только что привёл команду к яркой, убедительной победе. А он с отстранённым видом рассекал толпу своих болельщиц и поклонниц. Мы поравнялись. Толик обнял героя дня, похлопывая по плечу. Валерий пожал руку. А Надя молчала, в упор смотрела на меня: её больше интересовала моя реакция, чем Алексей.

      – Лёша, это был высший класс! Ты настоящий капитан, – искренне сказала я, не поднимая на него глаз, – у тебя всё получилось! Ты создал свою команду, как и планировал. Молодец! Правда, я горжусь тобой, Лёша… Иди дальше, не останавливайся! Ты сможешь!

      Мы стояли напротив друг друга на всеобщем обозрении, оба с опущенными головами, и молчали. Лёшка сжимал и разжимал кулаки, и у него мелко дрожала голень правой ноги. Я поднялась на цыпочки, поцеловала его в щёку и перевела глаза на всхлипнувшую носом Надю.

      – О-фи-ге-ть! – сказал Толик, – ну что вы так мучаете друг друга? Аж у меня мурашки…

      Но я уже развернулась и пошла в сторону общежития. Надя с Толиком догнали меня. Валерий остался с Алексеем.

      – Девчонки, приглашаю в кафе «Молодёжное» на мороженое и шампанское. Отметим победу нашего дворового Левобережья над вашим профессиональным комбинатом, – иронично предложил Толик.

      В понедельник утром Владимир выглядел как побитая собака, забившаяся в угол и поджавшая хвост. Он никого не хотел видеть, не выходил из кабинета, заполнял какие-то ведомости и молчал. Конечно, переживал! Но мне совершенно не хотелось сочувствовать ему и говорить какие-то ободряющие слова. Наконец он не выдержал:

      – Ну что ты молчишь, Лина? Ну, отругай уже!

      – Володя, честно?

      – Конечно, честно!

      – Ты болван, Владимир! Ну вот что ты хотел показать своей игрой? Что ты единственный такой в команде, самый лучший и неповторимый? Это и так было ясно ещё до игры: ты же тренер! Зачем надо было выпячивать своё «я» на передний план? Ты никому не дал возможности проявить себя. Перед кем ты выпендривался? Перед Юрчевым? Видел бы ты игру своей команды со стороны! При всей твоей 100-процентной выкладке