Шагатели. Константин Шабалдин

раньше, пусть подаёт в отставку, Спицы пришлют нового шагателя. Во имя Колеса!

      – Во имя Обода Его! – откликнулась Аня и жалобно продолжила. – Ари Люба. Дедушке нужны лекарства. Не могли бы вы одолжить нам немного денег?

      – Какая дерзость! – завопила арка. – Эти лебы совсем обнаглели, скоро на наших колясках ездить начнут. Слушай, деточка. Если твой дед сегодня же не отправится на Главную Станцию, я не знаю, что сделаю!!!

      Если никто не отправится на Главную Станцию, то и, ты и Малинниковы скоро и сами начнёте с голода подыхать, подумала Аня. Деньги кончатся, жратва кончится, а на Главной Станции и месяц, и два, и полгода никто не хватится, что старый Паркинсон давно не захаживал. Может, он стал из Автопарка товары носить. Хоть и дальше, зато дешевле. А картошки с огорода Малинниковых может на неделю хватит, не больше.

      Любовь Петровна продолжала орать, а Аня медленно встала, скинула высокие сапожки и подняла длинную юбку выше колен, обнажая ноги. Не сильно мускулистые, как у бывалых шагателей, но и не рахитичные, с атрофированными ступнями. Арка захлопала глазами, заткнулась и только шлёпала по инерции губами.

      – Ари Люба, я ваш новый шагатель. Давайте деньги, я схожу на Главную Станцию и принесу вам письма, журнал и продукты. Только давайте сразу и предоплату и расчёт.

      Поражённая Любовь Петровна молча вытянула из лифчика несколько купюр и подала Ане. Девушка взяла деньги, уселась в кресло, потом усмехнулась, встала, натянула сапоги и пошла неуверенной походкой прямо к терминалу Дара Колеса, расположенному неподалёку. Засунув деньги в щель приёмника, набрала на табло комбинацию цифр. В лоток посыпались консервы, конфеты, пачка сухарей и упаковка чая. Она бережно перегрузила всё в корзинку и поспешила домой. Надо было успеть сбежать до того как проснётся дед.

      А Любовь Петровна смотрела ей вслед и почему-то плакала.

      ***

      Дождавшись сумерек, Башмак прокрался к изолятору и присев под зарешёченным окошком, позвал:

      – Тапок! Эй, Тапок!

      – Кто здесь? – раздался хриплый голос.

      – Это я, Башмак.

      – А, Башмачок, – слышно было, что Тапок улыбнулся. – Навестить пришёл?

      – Ага, навестить, – зло ответил Башмак. – Ты скажи мне, ты что такое отчебучил, что Спицы тебя казнить решили?

      – Всё-таки казнят? – прохрипел Тапок. – Ах, суки! Я думал, всё же обойдётся…

      – А вот не обошлось.

      – Жаль.

      – Жаль.

      Они молчали, каждый думая о своём.

      – Я за Обод Колеса хотел уйти, – наконец произнёс Тапок.

      – Что?! – изумился Башмак. – Да как же? Там же нет ничего! Вечная тьма…

      – Ты сам-то в это веришь?

      – Веришь, не веришь – какая тебе теперь разница. Колесовать тебя хотят. Во имя Колеса, сам понимаешь, Изначального, – Башмак зло сплюнул.

      – Колесовать?! Ой-ё… Во как я их достал. А ведь давно казней не было, я уж думал, угомонились.

      – Давно. Так давно, что палач-то у них и помер.

      – Одноглазый?

      – Ага, –