Шепот Черных песков. Галина Долгая

и поклонилась. Спустив пары злобы по пути в жилище старой жрицы, почитавшейся в округе, как пророчица, у женщины осталось только желание поговорить о будущем девочки.

      – Здравствуй, Мея, – Цураам заметила гостью, – с чем пришла?

      – Здравствуй, госпожа, да будут дни твоей жизни светлы и радостны, – приветствовала Мея.

      – Оставь мои дни мне, говори, что случилось, – жрица развернулась и пригласила жену Абаттума присесть.

      – Я о Камиум. Люди шепчутся. Сплетни наружу вышли, дети ее дразнят. Только в твоей власти всем рот закрыть…

      – Не преувеличивай, злые языки не обрежешь, как ни старайся.

      – Но…

      Цураам остановила Мею, подняв руку и покачав головой.

      – Пришло время рассказать Камиум о ее судьбе.

      – Она и так везде хвастает, что царица, вот люди и не выдержали…

      – Оставь людей в покое! Лучше Камиум приведи, хватит ей без дела бегать, буду ее учить.

      Мея отпрянула. Сердце матери сжалось. С Верховной жрицей не поспоришь – решила, так тому и быть. Но все же Мея взмолилась:

      – Не надо… я буду следить, буду учить…

      – Прекрати, Мея! – Цураам встала. Свет обтекал ее тщедушную фигурку сзади, сочился сквозь редкие пряди взлохмаченных волос, которые в это время свободно лежали на плечах, спадая за спину. – Чему ты можешь ее научить? Ткать? Готовить еду? Не это ей предназначено! Где Камиум? Приведи ее!

      – Я здесь, бабушка, – тонкий голосок раздался с порога, и в комнату вползла Камиум.

      Она не послушалась матери и, пробравшись вслед за ней в покои жрицы, тихо сидела за дверью, слушая разговор женщин.

      Мея ахнула, подтащила дочку к себе, сжала ее.

      – Пусти, мама, – та, отталкиваясь, пыталась выбраться из объятий.

      – Пусти ее, Мея, что ты так испугалась? Не сейчас, так лет через десять дочка все равно уйдет от тебя.

      – Не забирай, прошу! Она свет в моей жизни. Учи, кто ж воспротивится тебе, но не забирай…

      Цураам сочувственно смотрела на женщину. Привязалась к сироте и забыла, что она ей никто, разве что дочка сестры мужа… Да и Абаттум любит ее… Послала Иштар этим людям столько сыновей, как и им с Персаухом, а дочери ни одной. Вот и радовались щебету птички. Цураам вздохнула вслед своим мыслям. Мея, не зная их, с тающей надеждой смотрела на жрицу увлажнившимися глазами.

      – Хорошо. Пусть живет у вас, мала еще, все равно кто-то ухаживать должен, почему не ты?.. Но каждый день пусть бежит ко мне! Когда нужно будет, и ночью учить буду, не противься!

      – Слушаюсь, Великая жрица, спасибо тебе, всемогущая, – Мея от радости говорила все, что на язык навернулось.

      Цураам только головой покачала.

      – Иди уже. А Камиум пусть останется.

      Девочка вырвалась из рук матери и встала рядом с Цураам. Над гордо поднятой головкой дочки Мее почудился свет. Она сожмурилась, прогоняя видение, но зрение от этого стало еще острее, и свет обрел очертания парящего орла и змеи под ним.

      Цураам прищурилась и хитро улыбнулась.

      – Видела? То-то же!

*