Путь Люцифера. Угрин Попович

шутовски хохоча, Милица спустила обе свои руки на мои плечи.

      Да, конечно, моя госпожа, – занял и я положение некоего Шекспировского героя, – жить – это для меня значит Вам служить, – и я театрально наклонившись, поцеловал ее руку. Хохот наполнил всю комнату. Невинная пакость овенчана серьезным актом.

      Та ночь завершилась так же, как и многие другие вслед за ней, но то, чтобы мне внезапно являлось время от времени – это развязка события, связанного с отъездом Драгана в Шабац. Как там все прошло? – это был вопрос без ответа. Годы собой вытеснили угрызение совести и я как-то продолжил жить с этим недоумением. Конечно, многие другие недоумения вступили на место этого одного, так что сама их интесивность вытесняла тот безответный вопрос. Итак, прошли годы. Вернее, десятки лет. Однако развязка последовала только лишь три десятка лет спустя от момента отъезда Драгана в Шабац. Что значит – недавно. И, в игре этого колеса, которое вращается и частью которого мы являемся, и которое мы жизнью своей называем, хоть и не имеем над ним особого контроля или влияния на него, получается, что осознание обоих этих эпилогов произошло одновременно.

      Многие бы сказали: случайность, но я уже давно это называю иронией колеса. Но это уже другая тема. Во всяком случае, меня позвали освятить помещение Дома престарелых. Когда я вошел во двор, сам себя удивил выводом, что это, в общем-то, детский сад. Также, как и в детсаде, лица в униформе сопровождают клиентов, также, как в детсаде определенное число клиентов сосет разные предметы и также, как в детсаде – некоторые в пеленках. Конечно, многие из них мочатся в кроватях, но экспертизу этого мне вовсе и не хотелось проводить. Но то, в чем очень значительная схожесть – это необузданная радость клиентов, как и некий вид одинаковости. Но хорошо… многие в этом видят некое предательство своих родителей, но я в этом вижу возможность продолжения ими игры и им, как и детям, нужны ровесники, чтобы игра становилась интересной. Дом престарелых – это и есть полигон для игры, и с новейшим поколением таблеток эта игра по сути не только возможна, а и искренне радостна. Что и замечалось на лицах всех присутствующих, пока я проводил обряд освящения. Даже одна женщина, от радости, бросила в меня свою еду. После окончания обряда я решился на короткую беседу и легкую прогулку по самому помещению. Внимание мое привлек на вид замкнутый в себе дедушка, который с кем-то разговаривал, хотя того собеседника никто, кроме деда, не видел. Такие вещи меня всегда привлекали! Поэтому я и ходил по психушкам и тюремным больницам… чтобы уловил логику их действий, но и это, также, некая другая тема. Я сел рядом с дедушкой и направил взгляд на Дунай, куда и он смотрел. Я ждал, когда он меня заметит. Наконец-то, заметил.