Гарем для дочери вождя. Марушка Белая

очень дорогая вещь, не видишь, как я ценю тебя? Даже теплую ванную велел для тебя нагреть, а ведь на корабле посреди моря пресная вода на вес золота.

      – И что? Мне без разницы, сколько у тебя денег! – гордо поведя плечом, я презрительно глянула на него. Не знаю почему, но золото  и другие ценности  меня не волновали.

      – Чем больше сопротивляешься, тем больше хочу тебя…

      – Что?

      – Наказать за непослушание, – его голос внезапно стал тише и таким вкрадчивым, что я стала чувствовать себя спокойно и расслабленно. Он же смотрел на меня и в глубине его темных глазах отражался свет от зажженной лампы, становясь, то больше, то меньше. Густые ресницы отбрасывали тени на его скулы, и весь облик мужчины олицетворял опасную мощь.

      Я хотела ответить что-нибудь дерзкое и обидное, чтобы он выскочил из моей каюты и оставил меня одну. Но вместо этого прислушивалась к его ровному дыханию и запаху: кедра и незнакомых пряностей, смешанных с солью и мускусом. Нависая надо мной, он завораживал, как хищник свою жертву.

      И рука Назара на моей талии оказалась неожиданно теплой, а касание все меньше походило на удержание противника, а все больше на …

      – Будешь послушной, увидишь, каким добрым я могу быть, – сказал он тихим хрипловатым голосом. А потом потянулся ко мне, намереваясь поцеловать.

      Я отпрянула от него, воскликнула:

      – Уходи немедленно!

      Он резко выпустил меня из объятий и угрожающим тоном сказал:

      – Уверена? – в его тоне было раздражение и  нетерпение одновременно. Глаза сверкали яростью.

      – Да! Не хочу тебя видеть!

      Он аж задохнулся от возмущения, сжал ладони в кулаки, но затем внезапно успокоился. Выдохнул и сказал:

      – Раз так, будешь наказана!

      – Пф-ф, – фыркнула я.

      – Сиди в каюте, и не смей выходить. Воду принесут, а вот насчет еды не уверен. Думаю,  через несколько дней ты взвоешь от тоски и сама приползешь ко мне на коленях.

      Я рассмеялась, эти угрозы показались такими наивными. Лишь бы он не стал применять физическое наказание. А уж голод и скуку я как-нибудь переживу. Наверное…

      Когда он вышел, с силой хлопнув дверью, я быстро заперлась и отыскала свой кинжал. Сердце колотилось от страха и отчаянья.  В коридоре послышался еще один хлопок, думаю, Назар зашел в свою каюту, не щадя и без того сломанную дверь. А потом был еще грохот, как будто кто-то с силой пнул столик или стул…  Впрочем, это вполне соответствует его характеру.

      – Вот же тиран! И как меня угораздило стать его наложницей? – недоумевала я.

      Утром ключ повернулся в замке и затем последовал стук.

      –Госпожа, откройте,  – раздался голос капитана.

      Завернувшись плотнее в халат, подаренный накануне Назаром, я протопала к двери и открыла ее. Капитан внес поднос с кувшином. Судя по всему, там была вода. На подносе также лежала салфетка из ткани, стояла кружка и все, ни хлеба, ни сыра, ничего.

      – Еды не будет, – сообщил мужчина, подтверждая, что Назар намерен выполнить свое обещание и морить меня голодом.

      – Ясно, – как можно равнодушнее