Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю. Инесса Иванова

пора уходить, – чинно произнёс дворецкий и снова посмотрел на меня как на проститутку, получившую слишком щедрую плату.

      Мы стояли у подножия парадной лестницы, и я спиной чувствовала неприязнь уважаемого мажордома. Если бы он мог, не задумываясь и не колеблясь, выгнал бы меня взашей, да ещё пинка дал на крыльце, но правила здесь устанавливали другие.

      И дворецкий прекрасно это понимал. А мне хотелось его позлить.

      В своё время я достаточно натерпелась от таких вот зазнавал, которые по положению ничуть меня не выше, но спеси и гонора хоть отбавляй. Они считают себя частью имущества своего хозяина, и если тот богат, то ведут себя так, будто и они тоже располагают деньгами и занимают видное положение.

      Повод я нашла быстро. У ног Гастона сидел с важным видом тот самый алхим Ле Шатон.

      – Можно его погладить? – спросила я, представляя, какая, должно быть, у этого зверя мягкая плюшевая шёрстка.

      – Это вы у него спросите. Они умные, – понизив голос, ответил толстяк и перекрестился. Судя по его округлившимся от ужаса глазам, он был бы рад делать что-то другое, а не ходить за алхимом, но приказы хозяина не обсуждаются.

      – Можно вас погладить? – со всей серьёзной важностью спросила я, обращаясь к львёнку.

      Его длинный хвост, увенчанный на конце крупными перьями песочного цвета, чуть подрагивал, а глаза смотрели добродушно, но одновременно, я это чувствовала, животное было настороже.

      – А у тебя сладкая булочка, женщина, есть? – спросил он и фыркнул.

      – Нет, к сожалению. Последняя лепёшка ещё с утра закончилась.

      Не буду же я при всех говорить, что она же была единственной в моём рационе за сегодня!

      – Жаль, но ты можешь меня погладить, – львёнок говорил, чуть растягивая слова. Время от времени он фыркал и умильно морщил нос. – А змеи у тебя тоже нет?

      – Нет, простите, – растерялась я, но продолжала улыбаться. – Я их очень боюсь.

      – А я люблю. Ну, гладь, мне нравится, когда чешут за левым ушком.

      Не обращая внимание на сноба дворецкого, фыркающего похлеще львёнка, и Гастона который таращил на меня глаза, дивясь смелости, я наклонилась и аккуратно погладила Ле Шатона между ушей и по спинке.

      Он закрыл глаза и замурчал. Шёрстка у него была, как я и думала, как меховая муфта, выставленная в витринах магазина в Торговом квартале.

      Мне удалось прикоснуться к ней лишь однажды, когда я убиралась там после большой выставки. Это было ещё в прошлой жизни, когда я не имела отношения к магии и не слыла травницей.

      И с Рысью не зналась.

      Одним словом, поганое было время.

      – Ты в следующий раз булочку принеси, – посмотрел на меня львёнок. – А лучше побольше булочек.

      И я чуть не прослезилась. Ле Шатон выглядел вполне упитанным ребёнком, не думаю, что его здесь плохо кормят, но я разделяла его страсть к вкусняшкам.

      Иногда жизнь складывается таким образом, что лишь они могут скрасить долгие дни ожидания лучшей доли.

      – Он попрошайка, хозяин его очень любит, но перекармливать не велит, –