Счастье в подарок. Кэрол Мортимер

вернулся к брюнету.

      – Который из них?..

      – Мистер Неотразимость? Это Ксандер, – доложила Ким.

      – Эй, я все еще здесь, – напомнил Колин – симпатичный голубоглазый шатен, которого трудно было назвать красавцем.

      – Ты знаешь, как я люблю тебя, дорогой, – тепло улыбнулась Ким, – но ни одна женщина в здравом уме не откажет себе в удовольствии полюбоваться на Ксандера Стерна.

      Энди пропустила мимо ушей пикировку мужа и жены, потому что загадочный брюнет снова взглянул на нее и снова вопросительно поднял бровь, убедившись, что она наблюдает за ним. Энди быстро отвела глаза и покраснела от смущения.

      – …золотистые волосы и теплые карие глаза. А что говорить о великолепных мускулах под дорогущим дизайнерским костюмом… – продолжала нахваливать Ким.

      – Схожу в мужскую комнату, пока вы тут роняете слюни, а то рискую получить комплекс неполноценности, – сухо заметил Колин, вставая из-за стола.

      – Ксандер тот, который блондин? – переспросила сестру Энди, когда они остались вдвоем. Значит, она таращила глаза на Дариуса.

      – Конечно, я про него, – подтвердила Ким. – Вряд ли я стала бы ронять слюни, как элегантно выразился Колин, глядя на Дариуса. – Она передернула плечами. – Меня дрожь пробирает от одного только холодного, мрачного вида.

      Темный, холодный, пугающий.

      Энди готова была согласиться, что Дариус Стерн вызывал страх, но вовсе не холодной отчужденностью. Если Ксандер – веселый и жизнерадостный, то Дариус – его полная противоположность: темный, как грех, снаружи и внутри. Выражение красивого лица было суровым и замкнутым, словно он никогда не позволял себе улыбнуться, не говоря о том, чтобы весело засмеяться.

      А если бы засмеялся?

      Что почувствовала бы женщина, заставив улыбнуться эти надменные губы? Каково это – вызвать его одобрительный смех? Окунуться в теплоту глаз цвета топаза, зажечь в них желание! Тут Энди опомнилась. Подобные Дариусу Стерну успешные миллиардеры не обращают внимания на таких, как она – скромных женщин, явно не принадлежащих к завсегдатаям ресторана «Мидас» и тем более к миру очень богатых людей, в котором обитали братья Стерн.

      Тем не менее Дариус взглянул на нее, хоть и коротко. Скорее всего, потому, что она не сводила с него восхищенных глаз. Но будет справедливо отметить, что все без исключения гости ресторана глазели на близнецов Стерн, может, правда, с меньшим вожделением, чем она.

      Вожделение? Чего скрывать, она испытывала именно это чувство, если покалывание в груди и охвативший ее жар что-то значили. Никогда до сих пор Энди не испытывала к мужчине откровенного сексуального влечения. Взглянув на Дариуса Стерна, она впервые не могла отвести взгляд от представителя противоположного пола.

      До девятнадцати лет ее жизнь и все чувства были отданы балету и карьере: времени на романы просто не оставалось. А после долгих месяцев, ушедших на восстановление после тяжелой травмы, ей пришлось приспосабливаться к новой жизни. Поскольку