Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник). Жюль Верн

если заря взошла раньше, чем положено на сороковой параллели, на которой стоит Филадельфия, то она разгоралась не так быстро, как это бывает в низких широтах. Это новое необъяснимое явление вызвало новое удивленное замечание дядюшки Прудента.

      – Хорошо бы добраться до окошка, – заметил Фил Эванс, – и попробовать определить, где мы находимся.

      – Что ж, попытаемся!

      И, обратившись к Фриколлину, дядюшка Прудент воскликнул:

      – А ну-ка, Фри, вставай!

      Негр поднялся.

      – Обопрись-ка спиной об эту стену, а вы, Фил Эванс, взберитесь на плечи этого молодца, я же буду следить за тем, чтобы он вас не уронил.

      – Отлично! – ответил Фил Эванс.

      Мгновение спустя, став коленями на плечи Фриколлина, Фил Эванс мог уже выглянуть в окно.

      В него было вставлено не выпуклое стекло, какие бывают в иллюминаторах корабля, а простое оконное стекло. Хотя и не особенно толстое, оно все же мешало Филу Эвансу рассмотреть местность, ибо поле зрения его и так уже было сильно ограничено размерами оконца.

      – Что вы мешкаете? Разбейте стекло! – закричал дядюшка Прудент. – Вам будет виднее.

      Фил Эванс изо всех сил ударил рукояткой своего ножа по стеклу, которое издало серебряный звон, но не разбилось.

      Второй, еще более сильный удар – и тот же результат!

      – Ах, вот оно что! – вскричал Фил Эванс. – Небьющееся стекло!

      И действительно, стекло это было, видимо, закалено по способу изобретателя Сименса, так как, несмотря на энергичные удары, оставалось целым и невредимым.

      Однако снаружи теперь уже было достаточно светло, и взору открывалось окружающее пространство, по крайней мере в пределах поля зрения, очерченного рамой окна.

      – Что вам видно? – спросил дядюшка Прудент.

      – Ничего!

      – Как? Вы не видите леса?

      – Нет!

      – Даже вершин деревьев?

      – Их тоже не видать!

      – Значит, мы больше не находимся посреди поляны?

      – Не вижу ни поляны, ни парка!

      – Различаете ли вы по крайней мере крыши домов или верхушки монументов? – воскликнул дядюшка Прудент, разочарование и ярость которого все усиливались.

      – Ни крыш, ни монументов.

      – Как! Ни мачты с флагом, ни церковной колокольни, ни фабричной трубы?

      – Ничего, кроме воздушного пространства.

      В это мгновение дверь отворилась. На пороге показался какой-то человек. То был Робур.

      – Достопочтенные сторонники воздушных шаров, – громко произнес он, – отныне вы свободны и можете передвигаться в любом направлении.

      – Свободны?! – вскричал дядюшка Прудент.

      – О да… В пределах «Альбатроса»!

      Дядюшка Прудент и Фил Эванс опрометью выбежали из помещения.

      Что же открылось их взорам?

      Внизу – в тысяче двухстах или тысяче трехстах метрах под ними – расстилалась местность, которую они безуспешно пытались узнать.

      Глава VI,

      которую инженерам, механикам и другим ученым людям