Робур-Завоеватель. Властелин мира (сборник). Жюль Верн

победила следующая простая и мудрая мысль: надо лишь подражать природе, ибо она никогда не ошибается. Между альбатросом, который делает не больше десяти взмахов крыльями в минуту, и пеликаном, делающим семьдесят взмахов…

      – Семьдесят один! – выкрикнул чей-то язвительный голос.

      – И пчелой, которая машет крылышками сто девяносто два раза в секунду…

      – Сто девяносто три!.. – насмешливо поправили из зала.

      – И обыкновенной мухой, которая делает триста тридцать взмахов…

      – Триста тридцать с половиной!

      – И москитом, который делает их миллионы…

      – Нет!.. Миллиарды!

      Однако Робур, которого то и дело перебивали, и не думал прерывать своего доказательства.

      – Среди этого различного числа взмахов… – продолжал он.

      – Есть и большие промахи! – подхватил чей-то голос.

      – …и надо искать практически применимое решение. В тот день, когда господин де Люзи обнаружил, что жук-рогач, вес которого не превышает двух граммов, способен поднять груз в четыреста граммов, то есть в двести раз больше собственного веса, проблема авиации была решена. Помимо того, было доказано, что относительная площадь крыльев уменьшается с увеличением размеров и веса их обладателя. С того времени было изобретено и построено больше шестидесяти летательных аппаратов…

      – Которым ни разу не удавалось взлететь! – воскликнул секретарь Фил Эванс.

      – Которые уже летали и будут летать, – невозмутимо ответил Робур. – Эти аппараты именуют по-разному: стреофоры, геликоптеры, орнитоптеры; возможно, в будущем их назовут средствами авиации от латинского слова avis[7], подобно тому, как ныне корабли называют средствами навигации от латинского слова navis[8], но так или иначе, именно благодаря их появлению человек станет властелином воздушных просторов.

      – А винт! – перебил Фил Эванс. – Насколько мне известно, у птицы нет винта!..

      – Нет есть! – отвечал Робур. – Как доказал господин Пено, летящая птица в действительности не что иное, как винт, и полет ее – тот же полет геликоптера. Вот почему двигатель будущего – винт…

      От подобной напасти

      Сохрани нас, святой винт!.. —

      негромко запел кто-то из присутствующих на известный мотив из произведения Герольда «Цампа».

      И все хором подхватили знакомую мелодию, так исказив ее, что французский композитор, вероятно, перевернулся в гробу.

      Когда последние ноты потонули в ужасающей какофонии, дядюшка Прудент, воспользовавшись мгновенным затишьем, счел нужным заявить:

      – Гражданин чужестранец, до сих пор вам не мешали говорить, вас не прерывали…

      Как видно, по мнению председателя Уэлдонского ученого общества, никто и не думал прерывать оратора, а все эти издевательские выкрики, вопли и угрозы следовало рассматривать лишь как обмен аргументами.

      – Однако, – продолжал дядюшка Прудент, – я напомню вам, что теория авиации заранее осуждена и отвергнута большей

7

Птица (лат.).

8

Корабль (лат.).