Название | Основы философии |
---|---|
Автор произведения | Павел Гуревич |
Жанр | Учебная литература |
Серия | |
Издательство | Учебная литература |
Год выпуска | 2015 |
isbn | 978-5-406-04322-6 |
И все-таки философской рефлексии постоянно ставится некий предел. Философское возвещение оценивается как удел стародумов. Утрачивается и без того зыбкое представление о специфике философского мышления. Парадоксально, но стремительное развитие гуманитарного знания дает тот же эффект. Обогащение истории, психологии, социологии и других дисциплин подрывает верховенство философии.
Герберт Уэллс, выдающийся английский фантаст, в начале XX в. высказал догадку: пожалуй, господствующей наукой грядущего столетия будет психология. Не станем оспаривать экспертизу фантаста. Возможно, он близок к истине. Однако неужели только психология обещает стать всеобъемлющей наукой? Разве не являемся мы сегодня свидетелями ренессанса историзма? А глобальные претензии социологии или, скажем, культурологии? Положение философа действительно трагично… Многие сравнивают его с королем Лиром, разделившим царство между наследниками и оставшимся без угла.
В наши дни ведущие исследователи культуры, политологи, т. е. знатоки политики, усилили внимание к изучению неразгаданных тайн социальной динамики, распознаванию механизмов общественного развития. При этом, естественно, возник соблазн понять историю без философии или, точнее сказать, с помощью непрофессионального любомудрия. Одному мнится, что тайна тоталитарных режимов гнездится в сексуальной неудовлетворенности подростка, будущего диктатора. Другому кажется, что в человеческой летописи легко просматривается эффект маятника. Вот почему, к слову, Россию постоянно бросает от вольницы к деспотии…
Для глубинного понимания тончайших оттенков человеческой истории важны и психоаналитические методики, и проницательные наблюдения за «приливами» и «отливами» в политической жизни, но неужели столь обыкновенное напряжение мысли может раскрыть тайну истории? Ту, что принадлежит к числу метафизических, вечно возобновляемых проблем. Иной подход к этой теме чреват возмездием. Нужны ли иллюстрации?
Однако нет ли в этих рассуждениях расхожего философского высокомерия? Не реализуется ли древнее поползновение философии быть матерью всех наук? Речь идет совсем об ином – о сохранении статуса философии, на который посягают едва ли не все. Конечно, по словам Аристотеля, философии надлежит исследовать «первоначала и причины». В этом специфика философской мысли, а не ее гордыня.
Философия в ее собирательном смысле состоит из концепций, которые создали философы. Это занятие глубоко личностное. Прежде всего мы персонифицируем философию по именам. Говорим: