Царь горы. Игра со смертью. Майя Сотис

весь урок и всю большую перемену.

      Но все смущение и недовольство были забыты, когда во время ее осмотра медик-змеелюд вдруг достал телефон и позвонил куда-то.

      – Нарушительница, Лев Григорьевич, – отрапортовал он сухо, – как и предупреждали.

      Раздевшаяся до плавок и стыдливо прикрывшая грудь Настя заметалась взглядом, пытаясь понять, о чем или о ком речь. Если о ней, то что она сделала? На другой стороне от смотрового закутка висели зеркальные шкафчики, слишком небольшие и высоко расположенные, чтобы увидеть много, но главное ей сразу бросилось в глаза – вся поверхность ее спины между лопатками и почти до шеи была покрыта мелкими, но отчетливыми чешуйками.

      Первая мысль была, что ее мать змеелюдка, просто отец это скрывал. Но в следующее мгновение Настя устыдилась этой мысли. Отец бы не стал скрывать такое, да и чешуйки появились внезапно точно в день медосмотра. Совпадение было шито белыми нитками, и в нем отчетливо виделся почерк одного конкретного змеелюда.

      Тем временем в кабинет, где сидели притихшие одноклассники, еще не успевшие пройти медосмотр, ворвался совершенно седой и почти весь покрытый чешуей змеелюд. Он бесцеремонно коснулся спины обалдевшей от такой бесцеремонности Насти когтем, а потом она почувствовала на спине прикосновение чего-то влажного. И ее передернуло от мысли, что это могло быть.

      – Настоящие, – буркнул змеелюд. – Я ее забираю.

      Он схватил Настю за плечо, но та только сильнее прижала ладони к груди.

      – Вы с ума сошли, – прошипела она похлеще любого змеелюда. – Я почти голая!

      Если она надеялась этим смутить змеелюда, то у нее ничего не вышло. Тот закатил глаза так, что радужка полностью скрылась под веками, и буркнул:

      – Кофта. Брюки.

      Лифчик, носки и блузку пришлось оставить в кабинете, потому что ждать ее змеелюд не собирался. Едва она натянула брюки и сунула ноги в туфли, как он снова цепко ухватил ее за плечо и поволок из-за ширмы.

      Она пыталась поймать хоть чей-то взгляд, попросить передать ей сумку, позвонить отцу наконец. Но все смотрели в пол. Все, кроме Марка.

      Тот ухмылялся так явно, что Настя бы поняла, что это его план, даже если бы была полной идиоткой. Его красивые губы приоткрылись, и Настя отчетливо услышала:

      «Ты умрешь».

      Она задергалась, надеясь вырваться и добраться до учителей, до телефона, да хоть до кого-нибудь, но змеелюд держал крепко. А когда она в коридоре наконец решилась закричать, ей в плечо вдруг вонзилось что-то острое, и Настя потеряла сознание.

      Очнулась она только в автомобиле. Пахло дорогой кожей и чем-то сладковатым.

      – Ладно еще не каждый год такое, – выкравший ее из школы змеелюд разговаривал с водителем. – Они будто не понимают, что без инициации род станет слабее, дары иссякнут. Хотят быть обычными людьми, глупые куклы!

      – Да, – поддакнул водитель. Судя по его чуть утомленному голосу, поддакивал он уже не первый раз.

      Настя затаилась,