Время умирать. Рязань, год 1237. Николай Баранов

по юртам. Я поднял их, выгнал на улицу. Оказалось, что боеспособных осталось семьдесят восемь человек. Еще с полсотни лежали в юртах ранеными. Это из почти полутора тысяч, что были под моим началом еще осенью!

      Что было дальше? Булгары продержались еще три дня в детинце. Монголы непрерывно штурмовали и в конце концов ворвались и туда, устроив страшную резню. Пленных в Биляре не брали. Говорят, так они мстили за свое давнее поражение, которое булгары нанесли им лет пятнадцать назад.

      Что еще сказать? Меня поставили начальником сотни. Над моими оставшимися в живых воинами. Вот так из ханов в простые сотники, Ратьша… – Половец печально улыбнулся.

      – И что было дальше? – спросил Ратислав.

      – Дальше? Остаток зимы мы зорили булгарские селения. Не все, правда. Пара их князей перешли на сторону монголов. Их владения не тронули. Ближе к весне нас отпустили в наше новое кочевье в низовьях Итиля. Там нас тоже не ждало ничего радостного. Скот почти весь пал от бескормицы. Наши женщины и дети голодали. Многие умерли. Умерли и мои новорожденные дети. Жена, не выдержав такого, ушла в зимнюю степь и там сгинула. Вот такое было возвращение. – Гунчак замолчал, потом, жутко усмехнувшись, добавил: – Хотя добычи мы привезли много. Очень много. Не знали, куда девать.

      В конце весны к нам опять приехали монгольские посланники и приказали через неделю прибыть оружными, одвуконь к буртасскому городку, стоящему на берегу Итиля. Названия его не помню. Мы должны были выставить не меньше трех сотен. Мне сказали, что я отвечаю за число головой.

      Собрали всех мужчин, способных держаться в седле, от пятнадцатилетних мальчишек до стариков далеко за пятьдесят. С трудом, но три сотни набралось. Прибыли к месту сбора в начале лета. Здесь уже находилось несколько тысяч наших соплеменников. Куда нас собирались гнать, никто не знал. Ходили слухи, что в низовьях Итиля против монголов поднял восстание хан Бачман. Вроде бы он уже разбил несколько небольших отрядов завоевателей.

      Я поговорил с несколькими ханами, которых знал по прошлой жизни. Все они рассказали истории, очень похожие на мою. Правда, их люди пострадали немного меньше, чем мои, но и им досталось. Договорились: если нас погонят воевать с Бачманом, перейдем на его сторону, и будь что будет.

      Но монголы не были дураками: нас отправили к Кавказским горам, где тоже восстали черкесы. Там мы и воевали до осени. К тому времени Бачман был разбит, загнан на какой-то остров в низовьях Итиля, взят в плен и разрублен пополам, говорят, собственноручно одним из царевичей-чингизидов. Черкесов мы умиротворили. Из моих трех сотен осталось полторы. После этого нас отправили прямо сюда, на рязанскую границу, с приказом зорить пограничные селения и выманивать ваши отряды в степь под мечи монголов. – Гунчак прокашлялся и почти торжественно произнес: – Знай, боярин, скоро, через день-два, здесь будет огромное монгольское войско, идущее войной на Рязань.

      – Это мы знаем, – кивнул Ратьша.

      – Вот как? – Видно, половец думал, что его сообщение