Авиатор: назад в СССР 11. Михаил Дорин

самолёт нужно дорабатывать в процессе его эксплуатации в строевых частях, – сказал Федотов, сев на стул перед Мухаметовым. – Ребята – молодцы, что машину посадили. Ты мне что скажешь, Рашид Маратыч? – спросил он у зама по лётной части школы.

      – Скажу, что пока МиГ-31 вы будете дорабатывать, этот набор закончит учиться. У вас сейчас и так дел много на фирме, – ответил ему Мухаметов, поправив галстук. – Задачу по корабельным истребителям никто не снимал.

      – Тренажёр только-только закончили, – ворчливо произнёс Федотов. – Первый взлёт сделали, но трамплин нам нужен с углом в 12°.°– Тренажёр только-только закончили, – ворчливо произнёс Федотов. – Первый взлёт сделали, но трамплин нам нужен с углом в 12°.

      В августе прошлого года лётчик-испытатель Фастовец должен был выполнить первый взлёт с трамплина на МиГ-29. Но угол схода был всего 8°, а нужно было почти в два раза больше. Финансирование строительства необходимого трамплина постоянно откладывалось, а потом и вовсе прекратилось. В военном руководстве страны не сильно хотели верить в состоятельность идеи корабельных самолётов с укороченным взлётом.

      – Ладно, это решать нужно не здесь, – сказал Гурцевич. – Родин, Купарешвили свободны на сегодня. Давайте домой, отдыхать.

      Прекрасно! Надо бы узнать, что действительно с самолётом. Если мне ничего не вменяют, значит, там и правда какие-то разрушения в двигателе.

      Купер развернулся и уже открыл дверь, чтобы выйти. Но я решил задать интересующий меня вопрос.

      – Я сейчас, Зураб, – и прикрыл дверь.

      Гурцевич тут же обратил на это внимание и отвлёкся от рассматривания окрестностей нашей школы в свете ночных фонарей.

      – Что такое? – спросил он.

      – Мне кажется, мы имеем право знать, что с самолётом. Вы, Александр Васильевич это поняли и уже сделали какие-то выводы, – сказал я и Федотов резко развернулся в мою сторону.

      Для всех этот человек был авторитетом. В конструкторском бюро МиГ к нему прислушивались все начиная с генерального конструктора. Да и руководство ВВС могло прислушаться к мнениям знаменитого лётчика-испытателя.

      – С чего ты так решил? – прищурившись и слегка улыбнувшись, спросил Федотов.

      Надо как-то выйти из этого положения и намекнуть, что дефект топливной системы нужно устранить. Возможно, это в будущем спасёт ему и его штурману жизнь.

      – Мы постоянно общаемся с лётчиками разных фирм. Они делятся с нами своим опытом. В том числе и рассказывают о тех ситуациях, когда они попадали в нечто похожее при первых полётах на том или ином самолёте.

      – И ты вспомнил один из таких случаев, верно? – спросил Мухаметов.

      – С МиГ-31 уже было нечто подобное, когда произошло разрушение лопаток в двигателе, – сказал я. – Сейчас ведь то же самое произошло?

      – Всё верно, Серёжа, – ответил Федотов. – Как ты успел заметить, со стороны у самолёта всё в норме. А вот под капотами двигателей картина невесёлая.

      Дальше слово взял Мухаметов. Он рассказал, что корпус двигателя был изрешечен