Цепочка. Максим Константинов

одно из этих тел не издавало и звука.

      С другой стороны подвала находилась деревянная дверь, вся в каких-то знаках и письменах.

      Таких ни Скотт, ни Роберт не знали.

      Всхлипы и шепот доносились оттуда.

      А ещё оттуда веяло чем-то, что вызывало и у того, и у другого нечто давно забытое.

      Липкое, противное чувство страха и какой-то безысходности начало окутывать их, словно паутина.

      – В любом случае… – сказал Скотт неожиданно для самого себя тихо – Нужно узнать что там.

      – Сначала брось обломок. Не нравятся мне эти иероглифы…

      Пожелтевший кусок тазобедренной кости ударился о дверь.

      Всхлипы и шепот на секунду прекратились лишь для того, чтобы смениться неистовым, безумным хохотом.

      Женщина с черными волосами и обвислой кожей. Младенец на руках.

      Безумный взгляд.

      Последнее, что запомнил Скотт, перед тем, как отключиться – длинные, худощавые пальцы, врывающиеся в его живот и поднимающие его над землей.

      ***

      Очнулся он уже на снегу. Возле дома. Ноги и руки были оторваны, содержимое живота валялось на земле, один из глаз – вырван. Всё тело ломило.

      Раны не особенно спешили заживать.

      Несмотря на то, что подобное случалось с ним иногда по паре раз за день.

      Возле него стояла та самая женщина, рот которой был искривлен в по-детски глупой улыбке, что, вкупе с абсолютно невменяемым взглядом, делало облик весьма отталкивающим. Её еле прикрывала серая, истрепанная накидка. В руках у неё был младенец, прижимавшийся к ней и дергавший её за ткань одежды.

      Гул. Монотонный, оглушающий гул стоял повсюду.

      Кроваво-красное небо.

      Это тянулось целую вечность. И все это время младенец поворачивал голову, дабы окинуть взглядом Скотта.

      Когда это почти произошло, он закричал.

      ***

      С рёвом он отшвырнул от себя хохочущую ведьму, и принялся рвать её своими лапами. Топтать ногами. Грызть зубами.

      Сожрать эту тварь. Не оставить и следа. Разбросать её по полю, разнести её прах ветром, раскидать по ветвям…

      Сотни рук вылезали отовсюду, но не могли его остановить, даже отрывая куски его плоти.

      Кожа плавилась, но он не обращал на это никакого внимания.

      Мир вокруг начал трещать по швам. Гул, стоны, шепот усилились, и Скотт не мог услышать даже своего дыхания из-за них.

      – Заканчивайте этот цирк уже – услышал он голос Роберта у себя за спиной.

      Удар по голове – словно кувалда. Скотт осел на землю.

      Воющая ведьма была оглушена вторым.

      – Хорош парень. Да и эта неплоха – процедил Роберт, таща оба тела у себя на плечах.

      Пройдя мимо ямы, он бросает в неё черный сверток.

      Вспыхивает огонь.

      – Не обессудьте, граждане – бросает он насмешливо и, поглядев на ведьму, уже более серьезно добавляет – Нужно будет доставить её в штаб. Не хотелось бы, чтоб это было тем, о чем я думаю, но…

      Всё остальное как в тумане. Вот – Роберт бросает его и обмякшее