Тесные объятья смерти. Маргарита Малинина

время не работал, и сигареты ему покупала мать. Но, отдавая ему в прошлый раз целый блок, она поклялась, что это в последний раз. А в блоке, как он помнил, осталась только одна пачка. Дотянет ли он до зарплаты?

      – Шурик, ты куришь? – спросил паренька, когда тот проверил все здания и вернулся к нему с положительной новостью: все цело.

      Малец сморщился и покачал головой. Видать, негативно относится к курению, сделал вывод Павел. Иначе чего ему кривляться?

      – А в здании нельзя курить? – догадался Петрович.

      – Можно у открытого окна. Кирюха из другой смены курит. У нас даже на подоконнике пепельница стоит, вы, наверно, не заметили.

      «Лучше бы я с ним в смену попал, – горестно вздыхая, подумал Павел по дороге обратно к главному зданию. – Было бы у кого стрелять!»

      Может быть, можно как-то поменяться?

      Но Павел знал, что его брали на место напарника Александра, внезапно сбежавшего почти без объяснений прямо посреди ночи. Начальник охраны был шапочным знакомым его бывшего начальника на заводе, где Павел трудился охранником. Когда он понял, что ему срочно нужно менять свою жизнь, полностью перекраивать, как сшитый на другого человека костюм и ему абсолютно не подходящий, он обзвонил всех своих знакомых (нормальных, непьющих) с мольбой о помощи. Он тонул и тащил свою семью на дно. У него осталось только два человека на этой земле, и он портил им жизнь. Было уже не до гордости и не до лени. И вот ночью раздался долгожданный звонок. Ему велели приходить сюда к десяти утра, когда начинается смена. Правда, он долго ждал подходящего автобуса и в итоге приехал в начале одиннадцатого. Прошлая смена, видимо, уже отправилась домой.

      – А отчего ушел твой прежний напарник? – спросил он Шурика.

      Тот отвечал неохотно.

      – Да вот… Такой… произошло. – Сильный порыв ветра проглотил часть реплики его собеседника.

      – Чего? – пришлось ему переспрашивать.

      – Зайдем…

      Так как они подходили уже к дворцу, Александр решил закончить историю внутри, без посторонних шумов.

      Включая новенький электрический чайник, он нехотя продолжил:

      – Филипп Матвеевич часто кричал по ночам. Будил меня… – Саша вздохнул, будто собирался произнести нехорошее слово, но сдержался. – Выслеживал все какую-то Черную Женщину…

      – Что? – Павел дернул рукой и перевернул кружку. Хорошо, что она пока была пуста.

      Ему вспомнился тонкий, гибкий силуэт в окне второго этажа за закрытыми на амбарный замок дверями.

      – М-да, он ее так называл.

      По спине Павла пробежал неприятный холодок.

      – А где он ее видел?

      – Да везде. Чаще во дворце. Говорил, что стоит тень в проходе. Я говорю, ночь, темно, вам померещилось. А он: «Дежурный свет в коридоре горит! Я ее прекрасно вижу!» Как-то раз я встал – не поленился – и подошел, моя-то кровать возле окна, и мне не видно, кто там в проходе. И что вы думаете?

      – Что? – затаив дыхание, спросил Павел.

      – А ничего! Не было там никого!

      – Ясно. А около