Славик и Светик. Хроники катастрофы. Николай Богородский

что было, уйдёт насовсем?

      Известно одно только: станем другими,

      Почувствовав ветер больших перемен…

Э. Фриз

1

      Слава со Светой всё-таки дошли до Грибоедовского дворца бракосочетаний, подали заявление и в марте сыграли свадьбу. В апреле их даже отпустили в отпуск.

      А уже в мае оба оказались на космодроме Байконур, где вот-вот должен был состояться старт так называемого изделия. Или тяжёлой ракеты «Взлёт». Главным организатором поездки семейства Богдашевых на Байконур была Светлана, задействовавшая все свои связи в Военно-промышленной комиссии, а также знакомства с директорами предприятий. Да, на такое стоило посмотреть. Как потом оказалось, этому «изделию» суждено было оторваться от стартового стола и преодолеть земное притяжение всего два раза. Но тогда, в том мае, этого не знал никто, – наоборот, все думали, что сейчас они присутствуют при начале новой эры советской космонавтики, что ещё немного – и станут обыденными полёты на Луну, а спустя некоторое время и на Марс.

      Старт был грандиозным. Огромная ракета, выбросив клубы пламени мощностью в несколько Днепрогэсов, медленно, словно нехотя, отошла от стартового стола, отработала тангаж[4] и, сверкая красивым огненным хвостом, скрылась в насыщенной голубизне неба. Всё прошло успешно. На околоземную орбиту было выведено великолепное творение человеческих рук, человеческого разума, синтез самых передовых достижений во всех областях науки и техники и огня огромной мощности. Такого человечество ещё не знало. Всё впервые. Такое потрясающее зрелище выпадает увидеть далеко не всем.

      Вячеслав ходил под впечатлением несколько дней. Вот она, мечта, вот так начинаются полёты к звёздам, вот так будут открыты иные миры и обнаружены разумные соседи по Галактике.

      А вот якобы открытые Богдашевым – Разиным икс-дефекты вдруг ожили и получили самое неожиданное продолжение. Как-то зимой 1987 года Богдашева пригласили на защиту кандидатской диссертации сотрудника из филиала. Диссертация, разумеется, была секретной. Какой же ещё ей быть в закрытом институте? Только секретной. И ВАК был, разумеется, свой – отраслевой, секретный. И решения этого органа тоже были секретными. Поэтому тему диссертации Богдашев услышал только на защите, а когда услышал, чуть не подпрыгнул на стуле.

      На экране светился заголовок – «Классификация и обнаружение икс-дефектов сварных швов алюминиевых сплавов». Вот это да! Классификация! Это что же, эти, не к ночи будь помянуты, дефекты размножились, стали мимикрировать, расползлись по всем сварным швам, как тараканы, и теперь требуется классификация?! Так, что ли? Классификация того, чего не существует и существовать не может? Так диссертант ещё умудрился их обнаруживать! И как же это он делает? А всё очень просто. С помощью примерно такого же «изобретения», что им пришлось испытать на собственных головах тогда в Куйбышеве, только подсветку автор сделал инфракрасной. О как! Там и так-то ничего не видно, а тут ещё и слепой красный свет.

      Через месяц Богдашев опять был приглашён на защиту, и диссертация

4

Тангаж (фр. tangage – килевая качка) – угловое движение летательного аппарата относительно главной (горизонтальной) поперечной оси инерции.