Славик и Светик. Хроники катастрофы. Николай Богородский

кабинете собралась вся комиссия и оба директора – Иващенко и Соловьёв. Докладывал Богдашев. После его сообщения в кабинете повисла гнетущая тишина, она давила на уши до звона, ощущалась в воздухе. Вячеслав почему-то вспомнил ДК в родной Бауманке и соло на барабанах, которое исполнял студент-дипломник с факультета машиностроения. Вот бы его сейчас сюда.

      Пауза после доклада тянулась несколько минут. Первым её нарушил Семён Александрович:

      – М-да! Оксид, значит, в шве. Икс-дефект, чтоб ему… Давайте подумаем, что мы будем докладывать наверх. Или уже всё доложили? – Иващенко выразительно посмотрел на Светлану Николаевну.

      – Зря вы так, Семён Александрович, – отозвалась Светлана. – Не надо считать меня засланной стукачкой. Во-первых, Военно-промышленная комиссия заинтересована в том, чтобы была изготовлена ракета, чтобы завод занимался своим делом, а не разводил интриги. Во-вторых, если вдруг увидят повод вмешаться, это только повредит делу. Мы же разобрались с ситуацией, и нечего сюда допускать дилетантов. А в-третьих, я не намерена вмешиваться в политику завода, по крайней мере в данном случае. Вы располагаете кадрами высочайшей квалификации, которым многое по плечу, и я спокойна и за завод, и за программу. Вот об этом я доложу с удовольствием.

      – Семён, позиция ясна, – заговорил Соловьёв. – Мы можем спокойно решить, что давать наверх, какие мероприятия по исправлению ситуации проводить, и срочно возобновлять производство.

      – Согласен, Анатолий Панкратович, поэтому предлагаю, – сказал Иващенко, – про оксид нигде не упоминать, дать информацию только про икс-дефект: мол, обнаружили новый вид дефекта и научились с ним бороться. Срочно надо доработать сварочный стенд так, чтобы после смены баллонов нельзя было бы включить дугу без продувки трубопровода. И вас попрошу, Светлана Николаевна, сообщить наверх, что мы возобновляем производство. Обоснуете такое решение. Ещё. Богдашев, Архипова, Казаков остаются здесь ещё на пару дней, проследят за налаживанием производства. А Алексей Иванович продолжит заниматься своим делом.

      – Принято, Семён Александрович, так и сделаем, – подвёл итог Соловьёв. – Да, товарищи, у меня в приёмной уже несколько часов сидит этот, как его, изобретатель. Нехорошо получилось. Мало того, что обругали человека, так ещё и так называемое изобретение утащили куда-то и ничего ему не сказали. Что делать-то будем с ним? Это твой протеже, Семён, ты и решай.

      – Богдашев, – обратился к Вячеславу Иващенко, – вы же использовали эту каску с лампочками на практике?

      Поднялся гвалт. Все испытавшие на себе работу этого «изобретения» отпускали в сторону его автора самые нелестные эпитеты. Особенно эмоционально выражалась Архипова, которой «изобретение» немного подпалило завлекательные кудряшки на лбу.

      – Тихо! Тихо! Успокойтесь! Я же не заставляю вас снова надевать на себя эту кастрюлю. Но факт остаётся фактом: с её помощью удалось идентифицировать дефект. Значит, и внедрение состоялось. Анатолий Панкратович, прошу тебя, пусть подпишут ему внедрение