Возгласы прошлых лет. Часть вторая. Сергест Деснен

томно молвил старик.

      Грубой каменной рукой он крепко сжимал сухую ветвь. Она вот-вот бы обломилась, если бы гора пустила ярость наутёк.

      – Раньше мне и не требовалась правда. Но, сейчас…

      Старик тянулся трясущимся пальцем к горе, чтобы проучить по-старчески:

      – Ты забываешь жить! Правда тебя губит изнутри. В вечной погоне за ней ты норовишь навсегда обратить на себя забвение. Но однажды… Однажды ты осознаешь, что все твои годы пронеслись за ней.

      – Теперь для меня правда ценнее жизни. – гора словно спустила лавину вниз к туманному озеру.

      – Ты сгоришь быстрее, чем доберёшься до неё.

      – Всё равно доберусь.

      – Доберёшься… Доберёшься и поймёшь, что всё было напрасно. Дети твои будут расти и увядать на глазах отца. Все ещё бегущего за правдой отца…

      Гора краснела в алых лучах.

      – Ты стар, Токет, но не позволяй себе предрекать мою судьбу!

      – Она уже предрешена. Пойдем в дом.

      Старик попытался шагнуть вперед неустойчивыми ногами, но гора не собиралась его отпускать и только гремела над ним:

      – Что стало с ребенком?!

      – Воды окутали его. – томно молвил Токет.

      – Ты потопил люльку? Или сжалился над детским плачем?

      – Воды окутали его… Дитя уплыло по Лунной реке. Бедное дитя…

      – Так будет лучше для нашего королевства. Не будет больше того, кто вырос бы мстящим убийцей.

      Старик снова посмотрел вверх на гору, но взгляд его словно устремлялся к кроваво-красным облакам.

      – Я тоже вырос, но не стал убийцей и мести в моем сердце нет. – неспешно говорил он пытаясь сердиться.

      – Ты на моей памяти единственный такой человек.

      – Не единственный. Таких, как я – тысячи.

      – Ты просто никогда не видел мир своими глазами.

      Старик, все ещё смотрящий на небо, расстроено опустил туманные глаза. Сказать такое слепцу было непозволительным оскорблением. Токет вымолвил после недолгого молчания:

      – Почему ты не потопил дитя самостоятельно? Ты дважды не ответил на этот вопрос. Ты ведь все ещё не знаешь точно от тебя был тот ребенок или нет? Или ты боялся лишать жизни невинное дитя?

      – Третий ребенок точно не был моим. Я уверен в этом, но убийцей детей не являюсь.

      – Как ты можешь быть уверен в этом, если в твоем воспоминании не было на это ответа?

      – Достаточно разговоров, Токет. Верни меня к тому дню. Я должен найти там правду. – гора неумолимо потрясла старика.

      – Там никогда не было правды. И ты никогда не видел правду. Никогда не ощущал её. Не знал. Не слышал.

      – Она там есть. Я знаю. Я знаю, Токет… Верни меня ещё на несколько лет позже. В тот день, когда я нашёл Леврию в той деревне.

      Алый свет все ещё не спускался с их лиц. Тот, кто стоял горой сменил суровость на тревогу, словно он уже не мог ждать.

      – Если ты знал правду тогда, то сейчас бы твоя судьба играла совсем иначе. И меня бы здесь не было. Ты бы убил меня тогда? Или снова бы пощадил слепого старика? – жалостливо отвечал старик Токет.

      – Я тебя