Екатерининский парк. Владимир Анин

утонула как раз в том самом пруду, в парке. При очень странных обстоятельствах. И теперь Вениамин Аркадьевич каждый раз, гуляя в парке, проходит мимо места её гибели. И пытается понять, что могло произойти. Потому что наша доблестная милиция…

      – Полиция, тёть Кать!

      – Неважно! …закрыла дело с формулировкой «несчастный случай».

      – Ну, может, там и вправду несчастный…

      – Может, и да. А может, и нет. Меня смущает этот внезапно появившийся призрак…

      На лестничной клетке царил полумрак, свет плохо проникал сквозь запылённые окна. Немного пахло сыростью, табаком и жареной картошкой. В общем, самый обыкновенный подъезд старого московского дома.

      Екатерина Андреевна, одетая в темно-синий костюм и кокетливый белый берет, вышла из скрипучего лифта и, найдя нужную квартиру, нажала на кнопку звонка. Дверь открыла миловидная женщина, неопределённого возраста, хотя, скорее, всё же довольно молодая. Некрасивая, без намёка на макияж, с кое-как прибранными волосами, она молча уставилась на посетительницу бесцветными глазами.

      – Здравствуйте! – вспыхнув лучезарной улыбкой, сказала Екатерина Андреевна. – Я к Вениамину Аркадьевичу.

      – Он занят, – ответила женщина, даже не поздоровавшись в ответ.

      – Ничего не желаю знать! – донёсся из глубины квартиры срывающийся голос Вениамина Аркадьевича. – И потрудитесь больше не приходить сюда!

      Екатерина Андреевна вопросительно посмотрела на женщину и, поняв, что от неё разъяснений ждать бесполезно, решительно шагнула в квартиру.

      – Мы договорились, – мягко произнесла она в ответ на робкие попытки женщины остановить её.

      В просторной гостиной, похожей на все профессорские квартиры, со старой добротной мебелью, картинами на стенах, великолепным кофейным сервизом и хрустальными бокалами в инкрустированной горке, бесконечными безделушками, расставленными во всех мыслимых и немыслимых местах, за большим круглым столом восседала здоровенная тётка. По полу кружил Тимоша, то и дело подходил к тётке и обнюхивал её.

      – Я не собираюсь никуда переезжать! – категорически возражал стоявший в центре комнаты Вениамин Аркадьевич.

      – Переедете, – без тени сомнения заявила тётка и, не спросив разрешения, схватила пузатый графин. – Фу! – крикнула она Тимоше и до краёв наполнила один из четырёх приземистых стаканов. – Не захотите сами, тогда вас… – Она шумно отхлебнула и рявкнула на собачонку: – Да уйди ты!

      – А я напишу на вас заявление в прокуратуру! – не сдавался Вениамин Аркадьевич. – Тимоша, фу!.. И всех соседей буду агитировать! Я, к вашему сведению в этом доме родился, и здесь же собираюсь умереть!

      Тётка наконец встала из-за стола.

      – Вот помереть вы действительно можете, – усмехнувшись, произнесла она.

      – Так-так! А это уже угроза! – послышалось из прихожей.

      Вениамин Аркадьевич и тётка обернулись. В дверях стояла Екатерина Андреевна.

      – Вы ещё кто? – фыркнула тётка.

      – Свидетель.

      – Какой ещё, на фиг, свидетель?

      – Свидетель того, как вы угрожали Вениамину Аркадьевичу.

      Тётка подошла к